Быть иль… Казаться

Требует серьёзного изучения вопрос о соотношении числа погибших солдат в боестолкновениях с ополченцами и ликвидированных боевиками ультраправых организаций. Официальной статистики по данному вопросу, конечно же, нет, как и правдивых данных по общему количеству погибших за время конфликта.

Ивану было известно о происходившем по ту сторону фронта непосредственно от пленных. Бывших военнослужащих содержали в здании штаба, обращались с ними лояльно: еда из общего котла, душ, книги, свидания с родственниками.

Иное отношение было к «нацикам»: приказ «в плен не брать!» соблюдался неукоснительно.

Так называемые «правосеки» и «нацики» попадают в добровольческие батальоны, разумеется, не случайно. На момент вступления в экстремистскую организацию они навряд ли хорошо знакомы с теоретическим обоснованием факта существования партии. Ещё менее вероятной представляется возможность последующего изучения ими предлагаемой идеологической программы и обнаружения в ней сущностных противоречий.

Изначальным мотивом этих большей частью молодых людей является поиск смысла, точки приложения своих сил, их подгоняет свойственный незрелому возрасту задор. Но в безыдейном обществе, не предлагающем чётких привлекательных социально-значимых ориентиров, не предоставляющем своей пассионарной (как вариант, псевдопассионарной или лжепассионарной) прослойке возможности реализации внутреннего потенциала, инициативу перехватывают маргинальные образования. Таким образом происходит дальнейший рост хаоса и преступности.

Основную массу в экстремистских организациях составляют лже-пассионарии, мимикрирующие под окраску любой идеологии ради корысти ощутить причастность к чему-то большому, сулящему душевные и материальные выгоды.

Издревле массы ищут идола для поклонения, и чем страшнее он и кровавей, тем кажется сильнее, внушением трепета завораживая и подчиняя себе. В толпе нет личности – она едина в своей безличности, нет выбора – есть раболепие и поклонение. Жертвуя свободой, они получают своё счастье: в массе они чувствуют себя силой, им кажется, что в их жизни появляется великий смысл, когда ощущают кругом подобных себе слепцов, совершающих зло ради «добра». О, какое же великое должно быть это добро, если даже явное зло может вести к нему, насколько оно высоко и таинственно! Коротко говоря, это поиски авторитета для подчинения ему, за их успешность ответственно воображение. Если сказать иначе, это поиски смысла в бессмыслице.