Быть иль… Казаться

И чем более им хочется верить в присутствие смысла в их деятельности, тем интенсивнее они переживают его нехватку, ощущая на уровне инстинктов бессмысленность и неадекватность своих дел. Как бы им ни хотелось обратного, нации, которую они «защищают», не существует, дела их преступны и только приближают конец бытия, в котором они находятся.

Совершение зла – негодное средство для избавления от страха.

На последний день петровского поста была назначена операция по уничтожению блокпоста, занятого военными и националистами из «Правого Сектора». Задача на выполнение была возложена на подразделение Дикаря. По разработанному плану в первую очередь проводилась разведка, затем по цели отрабатывала реактивная артиллерия и, наконец, местность зачищалась ожидающей неподалёку группой.

С утра Иван был вызван на штаб для согласования плана. Разговор с Мазаем, замещающим отбывшего командира, свёлся к формальностям и уточнению деталей предстоящей операции по карте. Иван хорошо знал эту местность лично, но понимал желание командира убедиться в целесообразности замысла и подготовленности к его реализации. Тут он с удивлением увидел неприметного за спинкой кресла заместителя командира Сову, командира взвода разведчиков, которому было поручено лично провести разведку района боевых действий.

– Сова, ты что здесь делаешь?

– Вызвали, – не глядя ему в глаза, нехотя обронил тот в пространство и, очевидно, рассчитывая привлечь внимание Мазая, тыкая пальцем в карту много выше квадрата цели, зашепелявил: – Тут они гниды тоже могут быть, я всё тут знаю, они тут ещё неделю назад тусовали…

– Что значит «могут быть», Сова?! – перебил его Иван, чувствуя, как в нём растёт раздражение от наглости этого высохшего, растерявшего где-то большинство своих зубов человечка. – Ты проводил разведку?!

Сова всё так же, не глядя в сторону своего командира, что-то тараторил Мазаю, но тот остановил его жестом:

– Ты вопрос слышал?

– Да был, конечно, только вернулся ж оттуда, – снова нехотя, будто отвечая на неуместный в данное время вопрос, обронил Сова и снова тыкнул пальцем в карту, собираясь продолжить свою пустую и невнятную речь.

– Ну, смотри у меня, – погрозив Сове кулаком, Иван вышел.

Ему было немного тревожно, но, списав это на мандраж перед боевыми, он успокоился и занялся приготовлениями.

Через полчаса выдвинулись. Первым, в белом «кадике» ехал Думка, за ним – Иван, следом – ещё один камуфлированный «кадик» и микроавтобус. Всего – около двадцати бойцов, два РПГ-7, два ПКМ, расчёт АГС.

Иван смотрел в окно, разговаривать не хотелось. За рулём был Витя Славянский, он тоже молчал. Миновали недружелюбное село (местный магнат, по имевшимся сведениям, снабжал противника топливом и информацией, но трогать его почему-то запрещали). Проехали мимо посадок – Иван забеспокоился:

– Куда мы едем?

– За Думкой, – Витя спокойно смотрел вперёд, занятый своими мыслями.

Иван схватил рацию:

– Думка, ответь Ивану!

Через несколько секунд в рации откликнулся глуховатый голос:

– На связи.

– Куда ты нас ведёшь, давай тормози уже!

– Щас, возле следующей посадки, командир.

Почему-то он нервничал: в этой местности противника быть не должно, но изменения происходят часто и всегда неожиданно. Сова сказал, что утром проверяли…

«Кадик» Думки остановился перед полем, засеянным подсолнечником, у окончания тянувшейся слева вдоль просёлочной дороги редкой посадки – и Думка вылетел из машины с криком:

– Укропы!

Иван ещё не успел никак отреагировать, но пуля пробила лобовое стекло точно между ним и Витей – оба оказались снаружи раньше, чем успели это осознать:

– К бою!

Думка уже вёл огонь по замеченному с фронта врагу: он залёг и бил короткими очередями из пулемёта. По морю подсолнечников плыла тряпка вражеского флага – бэтэр!

Противник, казалось, стрелял со всех сторон. Неприятно посвистывало, взрезая воздух, рядом. Боковым зрением Иван видел, как выскакивают из машин бойцы:

– Не высовываемся! Используем укрытия!

Витя рядом охнул и присел. – «Ранило», – мелькнуло в голове. Он наклонился:

– Ты как?

Витя, бледный, показал левую руку: большой палец болтался на лоскутах кожи. Иван махнул ему рукой: «Назад!»

Вокруг шёл бой. Чуть впереди, за «кадиком», бил пулемёт Думки. Иван заметил вспышки огня справа: вдалеке, метрах в пятистах, из кустов и редкой зелёнки по ним работали несколько автоматчиков, возможно – пулемёт.

Мимо протащили по земле раненого командира АГСников Финна: нижняя часть туловища и ноги окровавлены, тяжёлое дыхание, в сознании. Иван жестом указал на него застывшему у кромки посадки бойцу: «Коли антишок! Есть?» – Тот кивнул и подбежал к раненому, руки трусятся.