Быть иль… Казаться

Впереди грохотнуло: Плешнер выстрелил из «семёрки», взяв прицел чуть ниже движущегося флага. Над полем поднялся чёрный дым.

– Отходим! Без паники! Аккуратно!

Повизгиванье вокруг не прекращалось – Иван понимал, что по нему ведут огонь, но страшно почему-то не было. Вёл ответный огонь – вперёд, вправо, по мелькавшим огонькам. ²

Мимо протащили по траве обмякшего Думку: белое лицо, глаза закатаны, с ноги слетел ботинок.

«Нет больше Думки», – проскочила мысль. Он не знал, как понял вдруг, что его товарищ ранен смертельно, он просто ощутил это. Думать не было времени.

– Командир, мы в больницу!

Он махнул рукой. Задний «кадик» с Думкой, Финном и Витей, – Плешнер и Костыль в сопровождении, – с трудом вырулив между зажавших его машин, развернулся и помчался в сторону города.

То ближе, то дальше подымались небольшие фонтанчики – приземлялись гранаты из подствольников или АГСа. В ста метрах бахнул разрыв крупнее – начали пристрелку миномётом.

– Отходим! Что разлеглись?!

Оставшиеся бойцы лежали вдоль посадки, прижавшись к земле – идти явно, никто никуда не собирался.

Иван заметил между деревьев приближавшиеся к ним фигуры – вскинул автомат, но вовремя понял, что это свои.

– Что там искали?

– Да там тоже укропы огонь ведут, командир!

«Вот так попали! С трёх сторон огонь ведут и, кажется, приближаются», – Иван понимал, что время работает против них, и отступать надо срочно.

Бойцы продолжали вяло отстреливаться, гранаты для подствольников закончились ещё в первые минуты – хорошо накидали по полю подсолнечников. Несколько человек были легко ранены: в основном царапины, да у снайпера застрял в лобовой кости осколок.

Иван, пытаясь поднять прижавшихся к земле людей, сорвал голос и теперь хрипел:

– У кого ключи от «газели»?

Казалось, никто не слышал вопроса.

– Я повторяю вопрос: кто за рулём буса был?! Кто водитель?! Оглохли или так обосрались, что говорить не можете?!

Он заметил, как пару человек посмотрели на оробевшего толстяка.

– Ты водитель?!

Толстяк огляделся, словно рассчитывая, что найдётся добрая душа, которая выручит его, вдруг захотев оказаться за рулём, и нерешительно, еле заметно кивнул.

– Быстро за баранку! – И заметив, что насилу обретённый водитель медлит подниматься, Иван зашипел:

– Бегом в машину! Пристрелю скотину!

Толстяк быстро пополз к «газели», немного приподнялся у двери и ужом вполз на своё место.

– Не заводится! – плаксиво сморщившись, выкрикнул он в окно, с надеждой глядя на Ивана.

– Вылазь толкай, значит! – Иван расстегнул кобуру ПМа, хотя в руке у него оставался автомат. «Газель», словно сопереживая побледневшему толстяку, завелась.

Бойцы под прикрытием микроавтобуса поднялись, оттянулись назад, потом быстро загрузились и уже без приключений добрались до базы.

В больнице Иван узнал, что Думка скончался, не приходя в сознание. Стоя возле тела друга, он смотрел на то, что ещё недавно было жизнерадостным, уверенным в себе человеком, сохранявшим в свои «уже за тридцать» что-то ребяческое и озорное. Это была далеко не первая смерть близкого ему человека, и всегда это вызывало у него растерянность и что-то похожее на недоумение: превращение умных, сильных, здоровых и бодрых людей в бездушные тела, уже ничем не напоминавшие знакомых ему личностей, казалось обманом, подменой. «Это тело – лишь временная храмина», – вспомнил он и, перекрестившись, шагнул в коридор.

Встретившийся ему Костыль сообщил, что ранение в затылок Владик получил в тот момент, когда чуть приподнялся и обернулся, чтобы крикнуть: «Патроны!» Иван глянул на Кума, второго номера Думки – тот смотрел в сторону.

Оказалось, что пропали пистолет, патроны и гранаты из разгрузки погибшего. Иван отдал распоряжение заняться поисками и вышел на свежий воздух: казалось, что больницу наполняет дух смерти.

Витя был уже в палате, палец его удалили – через пару недель он вернулся в строй. Обстоятельства этого ранения Иван узнал позже от Егора, когда тот с улыбкой поинтересовался: «Где твой чудо-воин, что руками гранаты от подствольника сбивает?»

Состояние Финна было стабильно тяжелым: пуля повредила кишечник; застрял он в больнице надолго.

На следующий день стало известно, что в том бою они уничтожили два БТРа и около взвода наёмников из ближнего зарубежья. «То-то необычным звук выстрелов казался», – вспомнил Иван.

Сова и трое бойцов его взвода скрылись. Был получен приказ: в плен эту группу не брать.

Через день состоялись отпевание и похороны Думки.

Ровно через неделю рано утром прямо с территории расположения реактивная система залпового огня БМ-21 «Град» выпустила пакет ракет по блокпосту противника. Огневому налёту предшествовала длительная подготовка: установка буссоли, привязка к местности и другие малопонятные Ивану процедуры – он молча наблюдал за совершающимися действиями, а когда доложили о готовности, только скомандовал: «Огонь!»

Через несколько часов его вызвал командир. По дороге на штаб он пытался представить себе результаты обстрела, – голос у Егора был вроде довольный, – но сам же и гнал от себя эти мысли: «Через пятнадцать минут всё узнаю».