Быть Лолитой

Когда я впервые прочитала роман, я не поняла, что в конце она умирает, пока учитель не упомянул об этом. Когда перечитывала, все стало совершенно ясно – тот факт, что она мертва и почему я это упустила. Об этом упоминается лишь в «Предисловии» к книге, якобы написанном неким доктором, но и там ее называют «женой Ричарда Скиллера». Даже не Долорес, ведь многие все равно забудут ее настоящее имя. Начиная читать книгу, никто не знает, кто такой Ричард Ф. Скиллер, а Лолиту не называют этим именем почти до самого конца. Разве кто-то запомнит?

В предпоследней главе Гумберт пишет: «…я желаю, чтобы эти записки были опубликованы только после смерти Лолиты». Циничные читатели знают, что желания не всегда исполняются. Я решила, что упустила этот момент, так как читала невнимательно, и спросила учителя об этом – если это прекрасная история о любви и история о нас, то я в конце умираю? Он сказал мне, что Лолита умерла лишь потому, что бросила Гумберта, что она пострадала из-за последствий своего предательства, что так устроена великая литература. Плохие девочки умирают. И заслуживают смерти.

Когда он сказал это, его слова не звучали так угрожающе, как выглядят на бумаге. Он сказал это шутливо, я посмеялась, да уж, как будто я захочу когда-либо предать его или изменить ему. Плохие девочки получают по заслугам. А в моих глазах Лолита определенно была плохой девочкой.

Теперь, когда я думаю о первых десяти годах своей жизни после учителя, я ясно вижу влияние. Он был тем ядом, из-за которого я понимала романтику именно так. Думала, что должно быть больно. Чувствовала себя в безопасности, когда была секретом. Все это казалось знакомым. Я обнаружила, что неосознанно искала или, по крайней мере, выбирала отношения, где я секрет – запрещенные интрижки, женатые мужчины, парни, которые просто не могли назвать себя моим «парнем». Шаблон стал очевиден сам собой. Все это время я думала, что неудачница, что мне лгут (и иногда лгу я), что в этом нет моей вины. В глубине души я так боялась, что со мной что-то не так, что поэтому только таких отношений и заслуживаю. Что я тоже плохая девочка, что только такие отношения мне и нужны, таких я и ищу. Этому меня научили, так меня научили любить.

Спасибо хорошим друзьям и сложным жизненным ситуациям, но я наконец поняла, что происходит. Это случилось после того, как я рискнула и переехала в Нью-Йорк, поступив в магистратуру в университет Нью-Йорка. В то лето я посетила писательскую конференцию в Орегоне, спала в общежитии, каждый день ходила на мастер-классы, чтения и открытые уроки. Я была очень счастлива. Однако в первый день рядом со мной сел парень, начал со мной флиртовать, и я начала флиртовать в ответ. Он тоже был из Нью-Йорка, был хорошим писателем и знал это. Я была покорена. Продолжила флиртовать, даже когда он начал скромничать, рассказывая о своей жизни помимо творчества, даже когда поняла, что он живет с девушкой, услышала, как он рассказывает о ней кому-то еще. «Может, у них свободные отношения, – сказала я себе. – Может, они договорились о подобных ситуациях». Я позволила ему нацепить на меня розовые очки и кружить в танце всю ночь. Взяла его за руку и отправилась с ним в общежитие. Позволила всему произойти. А на следующий вечер, когда он сказал мне, что собирается сделать своей девушке предложение, когда вернется домой, я убежала и разрыдалась.

Однако теперь я была не одна. Жила со своей подругой, лучшей подругой, мы платили за комнату общежития пополам, и пока я сидела на своей кровати, она сидела рядом и слушала. Впервые я рассказала о том, что пугало меня больше всего:

– Что со мной не так, из-за чего мужчины при виде меня хотят хранить меня в тайне? Что со мной не так, из-за чего они считают, что я этого хочу? – прорыдала всю ночь.

Подруга гладила меня по спине, убеждая, что он придурок и я заслуживаю кого-то гораздо, гораздо лучше. Она убедила меня обсудить все это с психотерапевтом. Она одолжила мне другое платье, чтобы мы могли вернуться на вечеринку, сделав вид, что все началось сначала. И в этот момент шаблон начал разрушаться. Я начала понимать, что это я принимала решения, которые затягивали меня в такие ситуации, и что я больше не хочу быть несчастной – теперь мне нужно научиться принимать другие решения.

Если бы Лолита, Долорес, выжила, готова поспорить, она бы тоже снова и снова оказывалась в дерьмовых отношениях. Как можно понять, как должна выглядеть любовь, если «Лолита» является величайшей историей любви нашего тысячелетия? Если таков твой первый роман? Я знала об этом не только из исследования, которое говорит об этом, но благодаря тому, что встретилась с этим лицом к лицу.

Во время учебы в магистратуре я оказалась в такой же ситуации с другим студентом. Я начала писать об учителе и «Лолите», так что обсуждение завязалось само собой. Парень говорил, что «Лолита» о любви, потому что Гумберт говорил, что влюблен, и значит, это любовь. Даже преподаватель согласился. Я на миг поджала губы. Затем возразила: