Быть мужчиной. Современная мужественность без насилия, доминирования и страха

Но дрэг-культура позволяет, наоборот, выделиться. Благодаря ей ты становишься зрелищем, которое объединяет других людей в зале и помогает им общаться. Именно поэтому дрэг играет важную роль в пропаганде движения за права геев, нам нужны те, кто готов привлекать внимание к проблемам.

Далее — помада. Я никогда не пользовался ей, за исключением одной странной вечеринки по поводу Хеллоуина, когда мне только исполнилось двадцать, и безумной недели глэм-рока, когда я отбросил свои неврозы, накрасился помадой и карандашом для век и зажигал, как Игги Поп, в самом дальнем углу самого темного паба в городе. Сейчас я чувствовал себя в большей опасности со своей окостеневшей за много лет взрослой мужественностью; тем не менее это было не простое заигрывание с гламуром, а сознательная трансформация за пределами моих обычных рамок. Чем больше макияжа покрывало мое лицо, тем более открытым я себя ощущал.

Чеддар и вся ее «дрэг-семья» предложили журналистам попробовать свой мир на вкус в рамках продвижения телевизионного шоу Drag SOS, призванного помогать людям выбираться из жизненных ловушек с помощью расшитой блестками веревочной лестницы. Участники шоу, как правило, неуверенные в себе души, ищущие любви и заботы, или гетеросексуальные отцы, пытающиеся наладить таким образом связь с гомосексуальными отпрысками. Это было окно в мир меняющихся восприятий. Наклеивая бабочек на мои виски, Чеддар рассказывала об «очень маскулинном» игроке в регби из Уэльса, прошедшего через этот опыт ради своих детей:

— Он хотел, чтобы они росли с пониманием: в мире есть множество путей. Это просто фантастика.

Затем Чеддар водрузила на мою голову проволочный каркас, который сделала дома. Его покрывали фрукты, цветы и снова бабочки. Закрепляя его, она спросила, что во всем этом действе доставляет мне дискомфорт. А я-то думал, что круто притворяюсь.

— Открытость, — ответил я, — на личном уровне. Как гетеросексуальный мужчина, я с самого детства приучен не надевать ничего подобного. Надо быть натуралом — без дураков.

— Тогда для чего ты решил попробовать дрэг?

Чтобы испытать на прочность границы того мира, который нас как мужчин учат создавать вокруг себя. А еще мне нужно больше подписчиков в Instagram.

Сидя там, я вспоминал знакомых геев, с которыми близко общался в разные годы, особенно тех, с кем жил и работал в возрасте двадцати с небольшим. Мое влечение к ним могло быть сексуальным, но, скорее всего, оно было связано с их четкой самоидентификацией. Пока я не мог разобраться с самим собой, понимание ими собственной сексуальности, необходимость открываться друзьям и семье, казалось, дали им четкое осознание того, кто они такие. Они обладали силой характера, сформировавшейся, несомненно, в череде трудностей; ее так не хватало моим гетеросексуальным друзьям. Втайне я сопереживал тому, через что они прошли, кое-что зная об ощущении инаковости, сопровождавшем их по жизни. Я не открывал им этого, не делился своим секретом, но надеялся зарядиться немного их силой.

Обдумывая все это, я поделился с Чеддар сомнениями в том, что справлюсь с такой ролью.

— Не думаю, что это правильный подход, — возразила она. — Дрэг, который слишком старается, — плохой дрэг. Большинство людей воображают, что должны изобразить заранее заготовленную карикатуру, но смысл дрэга не в этом. Он дает возможность с комфортом побыть тем, кем тебе хотелось бы. Речь здесь идет о самовыражении.

Чеддар отошла в сторону, уступая место Тете Бэнг. Тете — женщина, менее известный, но не редкий тип дрэг-квин; она рассказала, как это увлечение помогло ей найти путь к самопознанию, ведь ее с рождения не считали особо женственной — она не походила на «типичную девочку».