Быть собой: новая теория сознания

Вы сегодня тот же, кем были вчера? Переформулирую получше: вы ощущаете себя сегодня таким же, каким ощущали вчера? Скорее всего — если, конечно, с вами за ночь не произошло чего-то катастрофического, — ваш ответ будет утвердительным. А по сравнению с прошлой неделей, прошлым месяцем, прошлым годом, с собой десятилетней давности, с собой четырехлетним? А когда вам будет 94, как думаете, вы будете все тем же? Вы будете казаться себе таким же?

Поразительное, но часто упускаемое из виду свойство сознательного «я» состоит в том, что обычно мы воспринимаем себя как существующих во времени непрерывно, как единое целое. Это свойство можно назвать субъективной стабильностью личности. Оно относится не только к непрерывности автобиографической памяти, но и к более глубокому ощущению себя как сохраняющегося из мига в миг, будь то на уровне биологического тела или личностной идентичности[219].

По сравнению с перцептивным восприятием внешнего мира восприятие, связанное с нами самими, невероятно стабильно. Наше восприятие мира постоянно меняется, объекты и сцены появляются и исчезают в непрерывном потоке событий. Восприятие, связанное с собой, судя по всему, не так изменчиво. И хотя мы знаем, что меняемся со временем — фотодоказательств этого у большинства имеется в избытке, — нам эти перемены кажутся не особенно существенными. Если мы не страдаем никаким психическим или неврологическим заболеванием, бытие собой ощущается как незыблемый остров посреди постоянно меняющегося мира. Об этом говорил еще в XIX в. один из основоположников психологии Уильям Джеймс: «В отличие от восприятия объекта, который может восприниматься с разных точек зрения или даже перестать восприниматься, ощущение, что мы по-прежнему находимся в привычном старом теле, пребудет с нами всегда»[220].

Конечно, вы можете решить, что здесь и рассматривать-то нечего. В конце концов, тело — и прочие объекты восприятия, связанного с нами самими, — действительно меняется меньше, чем все воспринимаемое нами во внешнем мире. Сколько бы я ни переходил из одной комнаты в другую, мое тело, мои действия и мой взгляд от первого лица будут неизменно меня сопровождать. При таком раскладе неудивительно, что наше «я» воспринимается как меняющееся меньше, чем мир вокруг. Но я думаю, дело не только в этом.

Как мы видели в главе 6, восприятие изменений — это тоже перцептивное умозаключение. Даже когда наше восприятие меняется, мы совсем не обязательно воспринимаем его как меняющееся. Эту разницу иллюстрирует феномен «слепоты к изменениям», при котором медленные перемены (в окружающем мире) не вызывают соответствующего ощущения. Тот же принцип применим и к восприятию себя. Мы постоянно становимся другими. Наше восприятие себя постоянно меняется: сейчас вы уже не тот человек, каким начинали читать эту главу, но это не значит, что мы эти перемены воспринимаем.

Субъективная слепота к изменениям нашего «я» не обходится без последствий. Прежде всего, она подпитывает ложное интуитивное представление о том, что «я» — это незыблемая монументальная сущность, а не «пучок перцепций». Но эволюция выработала у нас именно такое ощущение самих себя не поэтому. Я думаю, что субъективная стабильность «я» — это нечто большее, чем просто слепота к изменениям, продиктованная медленным темпом перемен в нашем теле и мозге. Мы живем с преувеличенной, крайней формой слепоты к изменениям в себе, и, чтобы понять почему, нам нужно разобраться, почему мы в принципе воспринимаем себя.

Мы делаем это не для того, чтоб познать, а для того, чтобы себя контролировать.

Глава 9 Теория животного-машины

Мы видим вещи не такими, какие они есть, а такими, какие мы есть[221].

Анаис Нин

Суть самовосприятия не в выяснении, что происходит снаружи, в окружающем мире, или внутри нашего тела. Самовосприятие — это физиологический контроль и регуляция, призванные обеспечить нам выживание. Чтобы разобраться, почему это так и что это значит для всего нашего сознательного опыта, давайте для начала вспомним один старый спор о том, как связаны жизнь и разум.

На вершине Великой цепи бытия[222] — средневековой христианской иерархии всего сущего и живого — располагается Бог. Прямо под ним — ангелы, затем люди (сгруппированные в соответствии с социальной принадлежностью), затем другие животные, растения и, наконец, минералы. Все на своих местах, у каждого свои способности и силы, определенные его местом в Цепи.

Внутри Цепи мы, люди, неловко балансируем между миром горним, обителью Бога и ангелов, и миром дольним, физическим, населенным животными, растениями и минералами. Мы обладаем бессмертной душой, у нас есть разум, любовь и воображение, но при этом нас одолевают физические страсти — боль, голод, плотское желание, — поскольку мы привязаны к своему физическому телу.