Бытие. Творчество и жизнь архимандрита Софрония

После канонизации старца Силуана потребовалось написать его икону. Когда существуют фотографии человека, сделать это намного сложнее. Фотография отражает внешний облик, в то время как икона представляет собой как внешнюю, так и, что более важно, его внутреннюю сущность. Тем не менее художнику нужна модель для работы, иначе он будет рисовать автопортреты. В своей книге о святом Силуане отец Софроний «нарисовал» словесный портрет старца не только внешний, но и относящийся к богословскому аспекту[144]. Когда дело дошло до написания иконы, он лишь частично сделал ее похожей на фотографии старца, объяснив, что на снимке человек запечатлен в доли секунды, а выражение его лица во время молитвы меняется каждую секунду, в зависимости от его внутреннего состояния. Он не был удовлетворен имеющимися фотографиями, которые были сделаны при жизни старца, потому что с них смотрит жесткое лицо, в то время как на самом деле у него был мягкий и нежный взгляд. Он попытался изобразить сочетание внешнего подобия и внутреннего состояния — именно они позволяют узнать человека, изображенного на иконе. Отец Софроний решил добавить к образу старца две темные полосы на бороде и резкую вертикальную линию на лбу.

Икона прп. Силуана,

Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 1988

(Фотография: info@markedwardsphotography.com)

Очертания фигуры также сыграли важную роль в передаче общего выражения, как внешнего вида с его исключительной мощью, так и его внутреннего смирения и кротости. Это было достигнуто путем изменения линии плеч и ширины контура головы.

Воспроизведение фактуры

Поверхность изображения имела первостепенное значение для отца Софрония. Поверхность настенной росписи должна быть полностью матовой и ничего не отражать, чтобы на нее можно было смотреть под любым углом. Рельеф поверхности очень важен не для прикосновения, а для глаз. Рельеф поверхности иконы подобен фарфору. Эту тему он изучал еще в юности, когда вопрос о фактуре (текстуре) был весьма актуален[145]. Он широко обсуждался, и проводились эксперименты во всех областях искусства, вплоть до скульптуры, полиграфии, поэзии, музыки и исполнительского искусства. Самым важным аспектом для отца Софрония было то, что поверхность должна иметь «культуру» и «благородство», иначе говоря, если она будет доведена до идеального состояния, это скажется на всей работе, поскольку благородство является отличительной чертой любого шедевра.

В этом отношении он особенно высоко ценил Рембрандта не только за его мастерское владение светом и духовное качество его портретов, но и за отделку поверхности, особенно на заднем фоне картины. Рембрандт чувствовал, что свет, окружающий предмет или человека, имеет такую же значимость, как и нарисованный объект. Описывая это впечатление его словами:

«Я заметил, что… это был объект, окруженный воздухом разных видов, и каждый их них — другой текстуры… Свет впереди… отличался от света сзади, который, в свою очередь, был не таким, как свет слева, и все эти разные виды света не оставались прежними, но поминутно менялись. Конечно, когда я говорю “свет”, я имею в виду воздух, а когда я говорю “воздух”, я имею в виду свет… тогда меня внезапно поразила идея… все это пространство — весь этот воздух — действительно ли имеет цвет в нашем понимании этого слова и можно ли обозначить этот цвет красками?…С этого момента… Я был убежден, что каждый объект в мире окружен субстанцией (назовите это светом, воздухом, пространством или тем, что вам нравится), которую так или иначе возможно выразить в терминах света и оттенка и полдюжины основных цветов»[146].

Это уникальное понимание и отражение света были лучшим достижением Рембрандта. Известно, что он уделял столько же внимания тому, что окружало фигуру, как и самому предмету. Таким образом, он нашел способ моделировать пространство и время, и в результате его картины обрели глубокую тишину. Его портреты обладают тем же свойством — освещенные как бы изнутри, они передают момент вечности.

«Когда мы, художники, смотрим на произведение искусства, мы концентрируемся на внешних характеристиках цвета, формы, техники и т. д. Когда мы смотрим на Рембрандта, все это уходит на задний план перед впечатлением от внутреннего содержания и человеческого, духовного в изображенном человеке»[147].

В целом Рембрандт был художником, опередившим свое время. Русские живописцы высоко ценят его за его глубокое проникновение и понимание тех вопросов и проблем, решения которых они также искали. Рембрандт прекрасно знал, что его современники не разделяют его взглядов: