Бывшая

Сегодня утром я ехал в лифте и случайно наткнулся на объявление: «Куплю рога оленя или лося. Дорого». И ниже номер телефона, крупно так, красным цветом выделено. Всё ещё стоя у садика и наблюдая, как они в его автомобиле милуются, вдруг вспоминаю эту дурацкую бумажку. К чему бы это?

Глава 23

Варя

— Спасибо тебе, Ром! — Пропускаю в коридор улыбающегося профессора, нагруженного моими сумками.

За несколько недель, проведенных в одной квартире, мы неплохо спелись. Ромка помог мне в очень тяжёлый момент. Если бы не он, неизвестно, где бы я сейчас оказалась.

— Может передумаешь и вернёшься обратно? Мне нравилось есть овсяную кашу на завтрак.

Смеюсь, Роман замечательный, но я и так злоупотребила его гостеприимством.

— К тому же было забавно наблюдать, как «твой» бьёт копытом землю, думая что между нами что-то есть.

Упоминание того, о ком я поклялась забыть, неприятно жжёт кожу. Я отворачиваюсь, стараясь не показывать виду, в отличие от Романа, мне совсем не смешно. Слишком много боли мне принес тот, чьё имя нельзя произносить вслух. Первое время была злость, а теперь пришла тоска. Если бы можно было просто никогда больше не встречаться, мне было бы гораздо легче. А ещё девочки… в них так много от него.

— Думаю, он уже расстался с той бабенкой, — заявляет Роман, осматриваясь.

Мне уже всё равно. Противно даже представить, где побывали губы, так сильно любимые мной когда-то. У нас есть девочки и полностью закончить историю мне не удастся, но перелистнуть страницу как можно скорее, я попытаюсь.

— Ром. — Встречаюсь с его пытливым взглядом. — Зачем мне эта информация?

— Он не был влюблен, Варя, ни разу. Всё это глупости, а как ты вернулась, он сам не свой.

— Слушай, положа руку на сердце, если бы ты увидел, как твоя бывшая делает что-то такое в лифте, ты бы что подумал?

Мне стыдно перед Романом, я не в восторге от того, что бывший растрепался об этом брату. Но они всегда были друзьями, этого следовало ожидать.

— Она накинулась на него, Варь. Просто он не успел оказать сопротивление.

— Тебе самому не смешно?

— Иногда мужчины довольно слабые и глупые существа.

Усмехнувшись, начинаю разбирать сумки. Перекладываю свитера, кофты и джинсы.

— Я не верю, что мы это обсуждаем. Он отобрал у меня детей. Он потащил меня в суд, на меня там смотрели, как на алкашку и проститутку в одном флаконе. Ты хотя бы представляешь, что я пережила?

— Ты оставила его с малышками, Варь, первое время ему было очень тяжело.

— Мне нужно было только выучиться и вернуться, они могли поехать со мной.

Я так устала от этого круга. Кажется, проходила его миллион раз. Кто из нас виноват в разводе больше? Кто обидел наших детей сильнее? Даже с Романом мы спорили об этом сотню раз.

— Он дурак, Варь, но ты ему не безразлична.

Замираю со свитером в руках. Его надо сложить в шкаф, но я на полном серьезе не помню, как это сделать.

— Меня вырвало, Ром. От него, от ситуации в целом. И это не образно. Никто не будет с мужчиной после подобного, ни одна женщина не способна забыть такое, пожалуйста, оставь всякие попытки уговорить меня, что твой брат что-то там где-то чувствует. Тот, кого я любила, больше не существует.

Мы оба замолкаем. Кажется, разговор зашёл в тупик.

— Тебе точно хватит денег на съём?

Роман мрачнеет. Он искренне считает, что для детей лучше жить с двумя родителями и я с ним согласна. Но это уже не наш случай.

— Не переживай, с деньгами порядок, теперь у меня целых две работы.

— И никакой личной жизни.

Роман ведет пальцем по деревянной поверхности шкафа. В его тоне слышна невероятная скорбь.

— У меня новая роль, и я теперь учу детей театральному мастерству в одной из частных школ. Всё налаживается.

— Если тебе только что-то понадобится…

— Сестра наняла риелтора, — перебиваю его. — Скоро мы разменяем квартиру и мне не нужно будет платить за съём. Может быть, чаю?

— У тебя полно дел без меня, Варь.

— Ладно, — соглашаюсь.

Рома никогда не смотрел на меня иначе, чем на жену брата. И я сейчас благодарна ему за это дружеское отношение без всякого подвоха.

— Он идиот, Варь, правда.

Я поднимаю руки. Мне это неинтересно. Разочарование гораздо страшнее злости и даже ненависти. Оно, как деготь или не успевший застыть асфальт, который с подошвы отодрать можно, только отрезав кусок этой самой подошвы.

— Теперь я смогу брать девчонок на ночь, — радостно объявляю Роману, крутнувшись вокруг своей оси.

Он согласно кивает и спустя какое-то время уходит.

Целый день убираю, к вечеру устаю как собака, но, радостно осмотревшись по сторонам, понимаю, что получилось очень уютно. Нигде ни грамма пыли, все окна блестят. Воздух в квартире чистый, пахнет свежестью.

Тем же вечером Машка звонит мне с бабушкиного номера и, звеня голоском, объявляет, что очень хочет посмотреть мой новый дом. Я не могу отказать своим крошечкам. И вот уже в дверь активно стучат. Они не достают до дверного звонка. Я бегу открывать. Наверное, их привезла бабушка, раз они звонили с её телефона.

— Мама, как мало места! — Влетает Машка, толкая меня в сторону. — Класс, это как будто норка мышки, мне так нравится!