Чада, домочадцы и исчадия

Я сидела в автобусе, прислонившись виском к окну, мелко стукалась головой о стекло на каждой колдобине дороги, и упрямо не меняла позу. Слезы текли по моему лицу ручьем, а у меня не было ни сил, ни желания их останавливать.

К счастью, ни во дворе, ни в подъезде я ни с кем из соседей не столкнулась.

Скинула обувь на пороге, ввалилась в спальню, и, как была, плашмя рухнула на кровать. Поскулила немного, обняв подушку, и как-то незаметно уснула.

Снилось Темнолесье. Во сне я снова летела над ним, но не лебедью, а бесплотным духом, вездесущим и всеведущим.

Вот внизу мелькнули Малые Ели, одна из крыш приблизилась, и я вдруг оказалась внутри избы, где глубоко беременная миловидная женщина с округлым ссорилась с крепким молодым мужиком.

— Куда тебя несет, — кричала она, потрясая полотенцем. — К кому? Нет ее! Кому кланяться будешь?! Колдуну этому малахольному? И думать не моги, слышишь меня!

Мужик хмурился, но упрямо топырил пушистую бороду — и продолжал собираться.

Я отчетливо знала, что собирался он ко мне: к Премудрым испокон веку ходили на поклон просить защиты для беременной и нерожденного еще дитя, чтобы носила легко, чтобы роды прошли гладко. Просить почему-то шла не сама беременная, а непременно муж или кто-то из родственников: свекры, родители. Прабабки-прадеды. Собирали подношение — в таком деле скупиться не след — приходили, почтительно просили принять под свою опеку родственницу и ее чадо, не оставить милостью и защитой… И только распоследняя никому не нужная горькая горемыка приходила кланяться за себя сама.

У этой вот муж тянул-тянул — все хотел подарок побогаче собрать, ну и дотянулся: вместо матушки Премудрой в Урочище нынче непонятно кто: чужак, колдун, и что от него ждать, никому не ведомо.

А в избу тем временем на шум заглянула женщина в годах, с лицом худым и строгим, судя по сходству черт, доводящаяся мужику матерью. Зыркнула на молодую:

— Милавка! Чего раскричалась?

Беременная стушевалась, вжимая голову в плечи и комкая в руках влажное полотенце, проблеяла, робея перед строгой свекровью:

— Матушка! Так ведь он к колдуну в урочище собрался! За ребеночка просить!

— Что-о-о?! — тетка всплеснула руками.

Миг — и вот полотенце уже у нее.

— Бестолочь! Остолоп! Олух! — С каждым ее словом полотенце смачно опускалось на загривок сыну, который не смел отойти, и только старался подставить вместо шеи плечи, да не тут-то было. — Колдуна он звать собрался! Мужика — к непраздной! И чем ты только думал, негораздок лободырый!

— Бабы! Чего разгоношились? — свекор беременной и муж гневливой (а кем он еще может быть в этом странном сне?) вломился в избу, как разбуженный медведь.

— Так ведь! Этот! — у тетки сбивалось дыхание, то ли от негодования, то ли упыхалась, воспитывая взрослого сына. — Этот! Колдуна к жене пузатой звать удумал!

Шлеп! — снова рухнуло на молодого полотенце.

— Уймись, мать.

Старый играючи отобрал у жены орудие вразумления.

Бздынь! — крепкий подзатыльник отцовский четко и внятно донес до сына неодобрение главы семейства.

— Вырос, а ума не вынес, — припечатал старший, окинув младшего суровым взглядом.

Молодая, чувствуя поддержку свекров, помялась, да и решилась:

— К Искуснице надо идти. Она с Премудрой теперь в родств, чай, не откажет, если с разумением попросить, да должное уважение выказать…

— Добро, — кивнул свекр, и свекровь посветлела лицом.

— Ежели чужую ведьму просить, так это кланяться, ровно князю надобно, — задумчиво протянул молодой.

— А тебе что, для родной кровиночки жалко? — взвилась тетка, и сын с невесткой разом втянули головы в плечи.

Утром я проснулась хмурая: ночной сон помнился плохо, но хорошего настроения не принес, одну только маету.

Мрачно прошлепала на кухню, налила себе воды. Сделала глоток, ощутила весь букет примесей, за ночь дополнившийся тонким послевкусием пластика от бутылки, и поняла: всё. С меня хватит.

Трубку взяли после четвертого гудка. Приветливый женский голос дежурно произнес:

— Приемная нотариуса Васильевой Татьяны Евгеньевны, слушаю вас.

— Скажите, на когда я могу записаться на прием к нотариусу?

— Это зависит от того, с чем именно вы хотите к нам обратиться. Какой у вас вопрос?

— Алло?

— Привет, Сереж. Ты сможешь в среду подъехать ко мне к одиннадцати часам? Это важно.

Недолгое молчание.

— Да, смогу. Лен, что-то случилось? У тебя какие-то проблемы?

— Всё в порядке, Сереж, я в среду всё объясню. Просто мне нужна твоя помощь. Захвати с собой паспорт.

Итак, сегодня суббота, запись к нотариусу у нас на среду, следовательно, у меня есть еще четыре дня на подготовку.

Чтобы не как в прошлый раз…

Лес шумел. Недовольно, сердито. Словно поторапливал.

Да уйду я сейчас, уйду! Бе-бе-бе… Ты мне тоже не очень нравишься!

Делать мне здесь больше нечего: доверенность на Сергея оформила, с продажей моей квартиры он сам разберется. Ляльку пристроила. Вещи собрала, подарками запаслась, бдительного Кузьму, как и пообещала себе, заговорила — вот только что.

Стоя на полянке в лесу неподалеку от Серегиного дома, я в последний раз перебирала в уме список дел: вроде, всё.

Ну, дальше уже тянуть некуда.

— Бу-ла-а-а-ат!

Финал