Чай для призрака

Она ушла, а Рьен указал девушкам на кресла, вскрыл свежее письмо, прочитал и нахмурился. «Дождинки» все не местные – даже не северные. Приграничные, что, впрочем, неудивительно. И ничего не дают, кроме возможности вернуть камни владельцу. Если, конечно, он ещё жив.

– Садитесь. Продолжим. «Дождинки» у вас есть?

– Нет, – ответили они дружно.

– Но у Жьяны их много было, – неожиданно добавила Тимэ. – Вернее, у её мужа. Жьяна хвасталась, что он их собирает. Увлечение у него такое.

– Значит, это она мебель ругательствами и угрозами портила, – задумчиво кивнул Рьен. – Кто-нибудь из вас их видел? Под стульями? Под кроватями?

Девушки переглянулись, и Юлло осторожно ответила:

– Я видела. Но я думала… К нам же постоянно шестую подселить хотели. А мы бунтовали. Иногда… доводили новенькую, чтобы сама сбежала. И я думала, они писали – обиженные.

А Тимэ вдруг горько спросила:

– За что, мастер?..

Рьен достал из папки портрет Жьяны – широкое лицо, крупный нос картошкой, редкие светлые волосы – и показал его девушкам.

– Зависть, думаю. Вы красавицы, а она не очень. У вас у всех дар – Кьётра отлично шила, Арро пела…

– …у меня всё растёт, – прошептала Юлло, – а Тимэ с духами обещается.

– А Жьяна?

– Вообще она умная, – заметила Тимэ. – В уме за минуту такие задачки решала, которые мы за час и все вместе решить не могли. И запоминала она всё сразу. Мы часами зубрили и северную поэзию, и историю, а она глянула раз на текст и потом дословно пересказывает.

– И нашла ли она применение своему уму? – уточнил Рьен.

– Нет, – признала Юлло. – Она металась из училища в училище. Могла себе позволить – ей мать домик оставила и немного денег. Но Жьяна так и не доучилась, – и посмотрела взволнованно: – Вы её найдёте?..

– Найдём. Не сомневайтесь. Даже если она в Приграничье сбежит или на Юг. У нас со всеми Сыскными ведомствами связи крепкие. Но вряд ли она сбежит. Дело-то не закончила. А мы, раз не разобрались в смерти Кьётры сразу, вероятно, тоже «курицы тупые».

Он проколол пером склянку с допросом Юлло:

– Давайте-ка вместе посмотрим. И я нужное узнаю, и вы, может быть, ещё что-нибудь вспомните.

* * *

На допросе Жьяна вела себя развязно и деталями делилась охотно:

– Ну, убила, да. Нет, к вам не подкидывала, это они сами. А вы не поняли? Мы вообще-то дома всё делали. Это всё проклятые души в камнях. Жаль, сразу не поняла… Да я их всегда ненавидела, этих куриц тупых. Дважды два на бумажке посчитать не могли. Почему дружила? Это не дружба, мастер, это трезвый расчёт. Сначала ко мне Кьётра прибилась – красивая, а сама дура дурой. Но её любили за смазливость, подкармливали, вкусностей больше других давали. Я за неё уроки делала, а она со мной сладостями делилась. Так и… подружились. Потом – Арро. Эту рыжую из-за голоса боялись. Её кто-то раз обидел, так она песню сочинила – обидчик прыгает и ломает ноги. Только спела – слышим вой в коридоре. Да, представляете, сломал. Очень полезная девка. От неё все шарахались после этого случая, кроме меня. И она так была благодарна за дружбу! Потом – Юлло. Эта вечно в земле возилась, ходила чумазая. Но тоже было в ней что-то… необычное. В общем, за компанию взяла. А Тимэ много полезного о Юге знала. Она рассказала про призраков, «Приюты души» и много чего ещё.

Рьен не успел задать ни одного вопроса – слова лились из Жьяны бесконечными потоком. Будто она заранее всё отрепетировала. И будто давно хотела поделиться.

– Я не думала убивать, нет, мастер. Я не для того их собирала. А чтобы потом, во взрослой жизни, проще было. Если есть дар, то всегда будут деньги. И они хорошо устроились, все четверо. Хотя я всё равно их переплюнула, – она хихикнула. – Думаете, что во мне муж нашёл? А ничего, я умею смотреть в зеркало честно. И амулеты делать. Мне полгода на колдовском хватило проучиться, чтобы всё освоить – от простого до сложного, от разрешённого до запретного. Я потому и училища меняла – я их пятилетнюю программу за полгода осваивала. И мужу своему будущему просто амулетик подарила – на удачу, ага. Так через неделю он ко мне чёрный от любви приполз – жить, мол, без тебя не могу. А потом…

Жьяна нехорошо ухмыльнулась:

– Перед продажей материного дома я нашла письмо. Оказывается, она была ещё страшнее меня, но так хотела ребёнка, что забеременела от слабоумного соседа. Другие на неё даже пьяные не зарились. Кстати, это папаша мне помогал – у него одна извилина, всё готов делать, только скажи и дай вкусняшку. Я ему амулет сплела, чтобы речь наладить, чтоб за умного сошёл – отличный помощник получился. И даже искать его не пришлось – он так и жил по соседству со своей старой мамашей. А ненормальность-то по роду пошла. Головные боли и всё такое. Мне несколько лекарей прямо сказали – я доживу лет до двадцати, а потом ага.

Её глаза стали холодными от ненависти. Рьен поёжился и пожалел, что не может прервать допрос и уйти, чтобы не видеть это… существо.