Чайковский. Музыка и жизнь

В дружном семействе Давыдовых Пётр Ильич нашёл уют, покой, заботу и душевное участие. Здесь был его дом, его семья. "Сестра моя вместе со своим мужем составляют живое опровержение того мнения, что безусловно счастливых браков нет, – писал композитор. – Они живут в таком абсолютном единении двух душ, что между ними разлад немыслим даже в мелочах… Их счастье до того совершенно, что иногда делается страшно за них. Как бы то ни было, но созерцание этого ничем не нарушаемого и прочного (насколько, вообще, может быть прочно всё земное) счастья, – весьма благотворно действует на человека, недовольного жизнью".

Как уже было сказано, в 1860 г., в ноябре, Александра Ильинична вышла замуж за Льва Васильевича Давыдова и вскоре увезена была мужем в Киевскую губернию на постоянное жительство.

В Каменке жила мать Льва Васильевича Александра Ивановна, вдова известного декабриста Василия Львовича Давыдова. Александра Ивановна принадлежала к числу жён, последовавших за мужьями на каторгу. Как пишет Модест Ильич, «она была бодрою старушкой, с ясно сохранившеюся памятью, светлым умом и деятельной, живой добротой. Предмет благоговейного почитания и любви своей многочисленной семьи (из тринадцати детей в то время у нее было живо одиннадцать), она составляла редкое явление человека, несущего бремя старости с пользой и отрадой для окружающих. Скончалась она девяносто трёх лет от роду в 1895 г., и из шестидесяти с лишком её прямых потомков для многих смерть эта была тяжкой утратой и ни для кого, – как это часто бывает с другими старцами, – избавлением от скучных забот и обязанностей. До последнего вздоха она была необходимым для счастья многих существом. Такой блаженный конец был достойным вознаграждением за жизнь, полную потрясающих событий, страданий, лишений, перенесённых со смирением и геройством настоящей русской женщины».

Александра Ивановна была сиротой, дочерью губернского секретаря А. И. Потапова, взятой на воспитание матерью Василия Львовича. Семья Давыдовых принадлежала к древнему дворянскому роду. Мать Василия Львовича Екатерина Николаевна была племянницей светлейшего князя генерала-фельдмаршала Григория Александровича Потемкина-Таврического, то есть дочерью его сестры Марии Александровны и тайного советника, сенатора Самойлова Николая Борисовича. И когда Василий Львович полюбил бесприданницу Сашеньку Потапову, Екатерина Николаевна согласия на брак не дала. Венчались молодые уже после смерти матушки, имея на руках четверых детей, рождённых вне брака.

Александра Ивановна знала Александра Сергеевича Пушкина, часто гостившего у Давыдовых в Каменке, и заговор декабристов происходил буквально у неё на глазах. Пётр Ильич очень любил беседовать со «старушкой» (ей в ту пору было 63 года).

Он близко сошёлся со всеми членами этой семьи, особенно сдружился с дочерьми Александры Ивановны Елизаветой Васильевной и Александрой Васильевной.

Елизавета Васильевна подолгу жила за границей, была хорошо знакома с Гоголем, с художником Ивановым и тоже видела Пушкина. Превосходно образованная, интересующаяся искусством, литературой и музыкой, сама очень талантливая рисовальщица, иллюстрировавшая в альбомах свои путешествия по Европе и Сибири, – она была отличной собеседницей. Вместе с матерью и Елизаветой Васильевной она стала для Петра Ильича на всю жизнь образцом всего самого возвышенно чистого и прекрасного на свете. Он никогда не называл Александру Ивановну, Елизавету Васильевну и Александру Васильевну иначе, как «наши три ангела», «наши три голубушки».

Сестра Александра Ильинична играла важнейшую роль в жизни Петра Ильича. 20 декабря 1870 года Пётр Ильич писал сестре: «Удивляюсь, как ты можешь хоть на единую минутку сомневаться в неизменности моей горячей любви к тебе?! Моё молчание есть отчасти леность, а отчасти то, что для письма требуется спокойное состояние духа, какового я почти никогда не могу добиться. Я или в консерватории, или с лихорадочной поспешностью тороплюсь свободный час посвятить сочинению, или меня увлекают, или ко мне приходят, или я так утомлён, что могу только спать. Словом, моя жизнь слагается так, что я не могу сыскать удобной минутки для переписки с людьми мне столь близкими, как ты, милая Саня. Впрочем, я уже писал тебе однажды, что хотя мы живём и врозь, но ты играешь значительную роль в моей жизни. В трудные минуты мысль моя всегда обращается к тебе. Думаешь себе: «уж если очень плохо придётся, пойду к Саше», или «сделаю так: Саша непременно бы так посоветовала», или «не написать ли ей? что она скажет»? Но за всем тем жизнь продолжает развёртывать свой свиток и увлекает в пучину, не давая времени остановиться, укрепиться, одуматься. Ближайшая среда заедает всё время и опутывает с ног до головы. Зато с каким наслаждением мечтаешь на время отделаться от этой среды, подышать другим воздухом и погреться около любвеобильного твоего сердца! Это лето думаю во что бы то ни стало побывать у тебя».