Чахоточный шик. История красоты, моды и недуга

Основным эффектом, который костюм этого типа производил на поведение женщины, было ограничение движений; кроме того, плечи сужались, а платье создавало понурый вид, так как тело, казалось, тянули вниз693. Удлиненный лиф был украшен таким образом, чтобы визуально еще больше увеличивать его длину. Например, плиссированные тканевые накладки, которые были характерным элементом декора в 1830-е годы, к 1840-м годам применялись по увеличенной диагонали, чтобы выделить и сузить плечи, а также подчеркнуть и удлинить заостренную талию694. (См. во вклейке ил. 25 и 26.) Модные картинки того периода иллюстрируют изменения женского костюма и общего внешнего вида: волосы, плотно уложенные на голове, плотно прилегающие капоры и туго затянутые корсеты, заставлявшие верхнюю часть тела казаться хрупкой, тонкой и слабой, что напоминало торс чахоточного больного695. Сентиментальный образ, создаваемый новой одеждой, был увядающим и почти безжизненным, а общее впечатление от него — мечтательное и нежное696.

Тенденция к хрупкости усиливалась в течение десятилетия: рукава стали еще более узкими, что привело к сужению линии плеч. По замечанию одного автора, «хрупкость действительно является делом чести женщины <.. >. Хрупкую женщину также будут любить и уважать больше, чем любую другую»697. Таким образом, как утверждал Дуглас А. Рассел, «идеал красоты для женщины чуть более чем за десять лет изменился от веселой бабочки к одомашненной куколке»698. Лифы упрощались и становились все более плотно прилегающими, создавая наклонные линии, направленные вниз699. Женщина эпохи сентиментализма казалась длинной и гибкой, с покатой линией узких плеч и тонкой талией. Проймы теперь находились гораздо ниже плеч и закрывались плотно прилегающими рукавами, скроенными по косой, что не позволяло владелице платья поднять руку выше прямого угла700. Фасон со спущенными плечами также вынуждал округлять спину и, таким образом, имитировал силуэт чахоточной женщины, создавая сутулую осанку, естественную в случае чахотки и которая, как считалось, являлась причиной болезни.

Сентиментальная одежда также подчеркивала хрупкость и ограниченность жестов и движений так же, как и ослабляющие последствия болезни. В книге «Комментарий, главным образом к женским болезням, вызванным конституцией» особо упоминаются манеры поведения в целом и осанка, через которые, как считалось, проявлялись первые симптомы чахотки. (См. во вклейке ил. 27.) «На очень ранней стадии болезни наблюдается некоторая слабость и сутулость походки; и это впечатление несколько приумножается» ⁷01. По мере того как болезнь прогрессирует, «походка становится своеобразной, сопровождаемой сутулостью, слабостью и осторожностью»702. В 1830 году Маршалл Холл описал больных чахоткой как имеющих «своеобразный вид лица, своеобразный способ ходьбы и своеобразную осанку и манеру поведения в целом, что свидетельствует о слабости и серьезной болезни»703. Сутулость представляли и как причину, и как признак чахотки, а виновником сутулости объявили женское образование. В книге «Советы врача по профилактике и лечению чахотки» утверждается:

В связи с существующей системой обучения девушек в старших классах уместно упомянуть, что малоподвижный сидячий образ жизни, по-видимому, способствует образованию туберкулов и возникновению чахотки; во-первых, ослабляя организм в целом; и, во-вторых, из-за привычки сутулиться, повреждая легкие так же, как и порок развития грудной клетки704.

8.18. Сутулые плечи, модные в эпоху сентиментализма, характерные для телосложения больного чахоткой. Иллюстрация из журнала The Magazine of the Beau Monde. Vol. 11. London, 1842

Схожее мнение высказал Генри Дешон в 1847 году: «Хилая школьница с ее бледным лицом и сутулой походкой, казалось, своим видом предсказывала собственную судьбу — легких»705. В работе «Холод и чахотка» он также оплакивал юную школьницу, «склонившуюся над своим письменным столом», как обреченную на болезнь706.

Все это рассматривалось как причина чахотки. Женщины также считались более подверженными туберкулезу, чем мужчины, из-за их воспитания. Роль женщины в обществе подавалась как фактор, предрасполагающий к развитию болезни. Врачи, такие как Джон Триккер Конквест, выражали свое отвращение к воспитанию, которое гарантированно приводило к болезни. В «Письмах к матери о том, как соблюдать себя и своих детей в болезни и здравии» (1848) Конквест писал:

Природа отвергается как неотесанность, и девочки должны сидеть «как леди» и есть «как леди»; и вместо того, чтобы катать обруч, играть с битой и мячом или воланом и прыгать, они должны пожертвовать неоценимым благословением крепкого здоровья ради умственных способностей и (ложно зовущихся) «хороших манер». Это ужасное выражение «как леди» преследует бедных девочек средних и старших классов на протяжении многих лет, которые следовало бы посвятить физическому воспитанию, и, наконец, оставляет их жертвами уродства и болезней <…>. Мода — это боевой клич тирании707.