Чаки малыш

Человек, назвавшийся Савельевым, покашлял. Шум и треск на пленке, потом неясные голоса.

– Так лучше? Хорошо. Итак, по просьбе друзей, а также в силу некоторых обстоятельств, я попробую прояснить кое-какие моменты касательно известных событий, имевших место не так давно. Сразу оговорюсь, всё сказанное следует рассматривать как очень самонадеянную попытку объяснить доступным языком явления весьма сложные и, я обязан быть честным, пока не вполне понятные мне самому. Точное, пошаговое описание эксперимента, а также теоретические выкладки, для подтверждения или опровержения которых данный опыт был задуман и проведен, тщательно задокументированы мной лично и переданы для хранения людям, в порядочности которых я ни минуты не сомневаюсь.

– Что произошло тогда в Энске? – спросил прежний женский голос. – Это был эксперимент?

Раздались хрюкающие звуки – судя по всему, Савельев смеялся.

– Это был эксперимент, да. Несанкционированный начальством опыт.

– Но как такое возможно на режимном объекте? Станция в Энске была засекречена, не так ли? Чем вообще там занимались?

– Видишь ли, всё случилось в год, когда страна пришла в движение. Я имею в виду политическую ситуацию, конечно. Контроль ослаб, прежде немыслимое сделалось вдруг возможным. Касательно того, чем там занимались… думаю, моя старая подписка о неразглашении давно недействительна, да и станции больше нет… там исследовались способы дальней космической связи, принципиально новые, я имею в виду, основанные на ином физическом принципе, не электромагнитном.

– В каком качестве ты находился там?

– В качестве научного консультанта. Наш институт разрабатывал теоретические аспекты для военных. Ты ведь знаешь, я теоретик по большей части.

– Да. И что было дальше?

– Находясь там, я вдруг понял, что их база, их оборудование идеально подходят для проверки одной старой моей идеи. Я набросал основы, обсудил кое с кем из тамошней

инженерной молодежи. Всё выглядело очень невинно, мы не рассчитывали на полученный эффект, ни в коем случае.

– Как вы это провернули?

– Очень просто. В ДОФе концерт давали в тот день, полгорода и всё начальство собрались там. Ты ведь помнишь?

– Да, ещё бы…

– На объекте дежурил один из моих заговорщиков. Мы просто сделали это, вот и всё.

– Что именно ты пытался проверить тогда? В чём заключалась идея?

– Это сложно. Я исходил из теории дискретного времени, из представления о времени как о структурированной субстанции, прерывистой, если хочешь.

– Речь о том, что ты называешь атомом времени?

– Да. Название очень условное, разумеется, в ходу и другие – хронон, скажем.

– И?

– Я пытался подтолкнуть временной поток – в очень ограниченном объеме, разумеется, – я хотел деформировать его, создать турбулентность, подтолкнуть хронон или, скорее, группу хрононов.

– Ты хотел подтолкнуть время? То есть ускорить его? Почему не замедлить?

– Замедление временного потока требует приложения колоссальной энергии. Грубо говоря, это как грести против течения, созданного Большим взрывом. Я же надеялся чуть подгрести по течению, рассчитывая зафиксировать выход энергии как доказательство своей правоты.

– И как, получилось?

Савельев снова захрюкал.

– О, да. Спроси об этом у жителей Энска… Чёрт, я сожалею, конечно. На моё счастье, никто серьезно не пострадал. Идиотам везёт, ты знаешь.

Шипение и шелест. Конец записи. Чаковцев встрепенулся, нажал на стоп. Пошатываясь, выбрел из кабинета, подбросил в камин поленьев, потом, не раздеваясь, не думая ни о чем, рухнул тут же на диван и сразу очутился в глубокой, как колодец, звенящей темноте без дна и без сновидений.

“Пора”, – шепнул ему кто-то из бывшей темноты. Чаковцев открыл глаза и тут же зажмурился – яркое дневное солнце глядело на него через оконное стекло. Осторожно, со стоном, он принялся выправлять, разминать и растягивать своё слежавшееся, затёкшее тело в смятом костюме, отклеивать его по частям от дивана.

Сел наконец, огляделся по сторонам, припоминая события вчерашнего вечера и ночи, ту цепочку странностей, что привела его сюда, на этот диван, в этот пустой дом. “Пустой ли?” Чаковцев поднялся на ватные ноги и, прихрамывая, погулял по комнатам, пока не добрел до самого важного сейчас, до ванной. Обещанная Львом одежда нашлась здесь же, возвышалась на табурете аккуратной уставной стопкой. Чаковцев посмотрел на камуфляжный костюм и почувствовал себя престарелым новобранцем на призывном пункте: “Рядовой Чуковцев, это что такое на голове? Снять п***у, боец, надеть пилотку!”