Чан Кайши — враг китайского народа

Следует отметить, что после принятия решений Политического консультативного совещания и опубликования этих решений различные «классы оценивали эти итоги совершенно по-разному. Мао Цзэдун и коммунистическая партия считали, что без мощных народных сил и упорной народной борьбы эти решения не будут эффективными. Правые элементы либеральной буржуазии считали, что теперь можно обойтись и без народной революции, что вполне соответствовало их «идеалу» реформистского пути установления демократии. Политические представители крупных помещиков и крупной буржуазии, возглавляемые тираном Чан Кайши, после того как они были вынуждены признать этот компромисс с народом, немедленно почувствовали, что они сели в лужу, что этот «стратегический ход» не только не был ударом по народу, а, наоборот, явился ударом по ним самим. Чан Кайши очень сожалел, что совершил такой промах, как признание решений Политического консультативного совещания. Он понимал, что народ намерен использовать Политическое консультативное совещание против феодально-компрадорского господства Чан Кайши и что все выгодные для народа решения совещания действительно опасны для его господства. И тогда чанкайшистская свора пришла в невероятное смятение и приступила к ликвидации этих решений. Именно к этому открыто призывал Чан Кайши на втором пленуме ЦИК гоминдана, заявляя, что «нужно хорошенько вникнуть в суть дела и изыскать пути к исправлению положения».

Иллюзии либеральной буржуазии в отношении реформ сверху и её реформистские иллюзии в отношении конституционной монархии очень скоро получили сокрушительный удар от Чан Кайши. В период «ста дней реформ»[132] в конце Цинской династии некто сказал императору Гуан Сюю[133]: «Нужно не допускать открытия парламента, ибо в этом случае народ будет иметь власть, а монарх останется не у дел». Гуан Сюй ответил: «Я хочу только спасти Китай. Что же плохого в том, что народ будет иметь власть, а монарх будет лишен её?»

В то время централизованная власть крупных помещиков и компрадоров находилась в руках императрицы Цы Си, а вовсе не в руках Гуан Сюя, и поэтому последний с такой лёгкостью говорил о потере власти. Но этого никогда не сказал бы наиболее свирепый из всех диктаторов — Чан Кайши. Монарх Чан Кайши был приемлем для либеральной буржуазии, но либеральная буржуазия была неприемлема для Чан Кайши. Он рассуждал так: «Что спасать Китай? Я — это Китай, а Китай — это я. Народ будет иметь власть, а я не буду иметь власти? Это ещё что? Немедленно вырезать всех тех, кто стоит за то, что народ должен иметь власть, а монарх должен быть без власти».

Чан Кайши начинает авантюристическую войну

Чан Кайши в своей заключительной речи на Политическом консультативном совещании говорил: «Впредь, независимо от того, буду ли я у власти или нет, я всегда неизменно стану выполнять свой гражданский долг, честно и решительно соблюдать все резолюции настоящего совещания, искренне оберегая мир и единство». Слово «соблюдать» на языке Чан Кайши означает «предавать». Как же «соблюдал» Чан Кайши резолюции Политического консультативного совещания, находясь у власти? Мы приводим несколько примеров, относящихся, правда, лишь к началу этого «соблюдения».

Во-первых, фашистский террор. Описанная выше кровавая трагедия на Цзяочанкоу явилась всего лишь первым «предметным уроком». Затем 20 февраля 1946 г. в Пекине чанкайшистские бандиты из тайной полиции, выкрикивая антикоммунистические лозунги, устроили дебош в исполнительном штабе по осуществлению приказа о прекращении военных действий. Затем последовало 22 февраля, когда бандиты чанкайшистской тайной охранки в Чунцине организовали антисоветскую, антикоммунистическую демонстрацию и разгромили экспедиции газет «Синьхуажибао» и органа «Демократической лиги» — «Миньчжубао». Затем последовало 9 марта, когда бандиты из чанкайшистской охранки в Харбине убили национального героя Ли Чжаолиня и т. д. По всей стране начались бесконечные крупные и мелкие террористические выступления.