Чан Кайши — враг китайского народа

Во-вторых, фашистская демагогия. Согласно «логике» Чан Кайши, пускать в ход руки разрешалось по-прежнему только чанкайшистским бандитам, а народу не разрешалось и рта раскрыть. В момент, когда народ протестовал против кровавых событий на Цзяочанкоу, чанкайшистские наймиты в передовой статье центрального органа гоминдана «Чжунянжибао» выражали своё возмущение народным протестом и призвали своих разбойников «обратить возмущение в действие», легализовав тем самым новые массовые расправы, называя их «возможностями возрождения своей партии». В противовес программе мира и созидания, принятой Политическим консультативным совещанием, чанкайшистская клика вновь выдвинула свою фашистскую программу: под лозунгом борьбы против Советского Союза они стали провоцировать третью мировую войну, называя это проведением «принципа национализма», а под лозунгом борьбы против компартии и всех других демократических партий они продолжали разжигать гражданскую войну, называя это «осуществлением принципа демократизма». Чанкайшистские прихвостни полагали, что с помощью пропаганды этого псевдонационализма и псевдодемократии они сумеют затуманить глаза всему народу. Практически первый лозунг означал превращение Китая в придаток и колонию США, а второй — дальнейшее расширение феодально-компрадорской фашистской диктатуры, враждебной всему народу.

В-третьих, фашистские мобилизационные совещания. Политическое консультативное совещание было одно, а мобилизационных совещаний, созванных Чан Кайши с целью свести на-нет результаты Политического консультативного совещания, было два: первое — созыв второго пленума ЦИК гоминдана, второе — созыв находившегося на откупе у гоминдана Национального политического совета, от участия в котором коммунисты отказались. Второй пленум ЦИК гоминдана сосредоточил свои усилия на том, чтобы ликвидировать демократические принципы парламентской системы, ответственности кабинета перед парламентом и провинциальной автономии, предусмотренные проектом конституции, принятым Политическим консультативным совещанием, и на том, чтобы поддержать личную фашистскую диктатуру президента и абсолютную концентрацию власти в руках центра. Одновременно чанкайшистские охранники, подстрекаемые американскими империалистами, подняли на пленуме злобный антисоветский вой. На так называемом Национальном политическом совете Чан Кайши выступил лично и заявил, что фашистская временная конституция периода «политической опеки», выработанная чанкайшистским марионеточным «национальным собранием» (то есть собранием, представлявшим только Чан Кайши) в мае 1931 г., является священной и неприкосновенной. Там же он сочинил сказку о том, как гоминдан вёл упорную освободительную войну в Маньчжурии. Но, к несчастью для Чан Кайши, газета «Цзефанжибао» в своей передовой статье «Ответ Чан Кайши» до конца разоблачила как подлинный характер его деятельности, так и его сказку.

Вот какими способами Чан Кайши «честно и решительно» соблюдал решение Политического консультативного совещания, «находясь у власти». Но разве здесь дело ограничивалось только «честностью» и «решительностью»? К ним надо ещё добавить первостепенную активность. По сути дела, главной целью «приказа о прекращении военных действий» и Политического консультативного совещания для Чан Кайши, так же как и «посредничества» для генерала Маршалла, была подготовка войны.

После опубликования приказа о прекращении военных действий и в период Политического консультативного совещания американские империалисты усиленно перебрасывали войска Чан Кайши. В течение марта Чан Кайши с помощью американского военно-морского флота перебросил в Маньчжурию три армии. Чан Кайши и Маршалл усиленно старались исключить Маньчжурию из соглашения о прекращении военных действий, потому что хотели оставить себе лазейку, откуда они могли бы начать военные действия после того как будут подтянуты необходимые силы. Когда военные приготовления Чан Кайши были вполне закончены, Маршалл отошёл в сторону и вернулся в Вашингтон, чтобы развязать руки Чан Кайши и подготовиться к перемене политики. Чан Кайши полагал, что его «дуэт» с Маршаллом звучит неплохо, и 9 апреля 1946 г. заявил американскому корреспонденту, что он «полон решимости уничтожить коммунистическую партию».