Чардаш смерти

Этот вот курский лесовик-пугало рассказал нам об известном якобы в их округе знахаре, который лечит мёдом, заговорами и чуть ли не наложением рук. В доказательство своих слов мужик привёл собственные ноги. Да-да! Разулся, размотал портянки, продемонстрировал нам рубцы на местах трофических язв. Видимо, он болел варикозом и каким-то образом действительно излечился. Это в принципе неудивительно. Медицинская мысль не стоит на месте. Но мужик уверял, что его никто не пользовал, кроме знахаря! Я, разумеется, возмутился. Антинаучный бред в стенах уважаемого учебного заведения! Под портретами светочей современной общественной мысли… Ну да ладно!

По описаниям мужика я, разумеется, признал в знахаре Матвея Подлесных. Я, конечно, записал эти мужичьи байки и передал свою записку куда следует. Через неделю меня вызвали в кабинет соответствующего работника для беседы, из которой я понял, что Матвей Подлесных пользуется очень высоким покровительством. За какие заслуги? Зачем? Почему? Были и есть ещё у нас серьёзные недоработки. Есть над чем работать… Вон, твои мадьяры один за другим выбегают на мороз. Девчонка наружу уже третьего отвела. А почему? Бытовые условия просто ужасные. Надо, надо нам отрешаться от первобытной дикости. Надо благоустраивать Россию. В нашем климате, как ни в каком другом необходимы тёплые сортиры… Вот закончится война, прогоним врага за рубежи… Ну да ладно!

* * *

Совершенно обессиленный, Родион Табунщиков, отполз к окну и улегся на скамью. Через забелённое изморозью стекло не пробивался свет. Свет лучины и лампады освещал середину горницы. Темнота отступила к бревенчатым стенам. Красный профессор спрятался за её занавесом от посторонних, смертельно враждебных глаз. Он ворочался, постанывая, скрипел зубами, устраивая поудобней раненую ногу. Белобородый продолжал сидеть напротив Дани – прямая спина, ясный, даже чересчур пронзительный, взгляд. Казалось, усталость и тоска вьюжной ночи не имеют над ним никакой власти. А между тем нынешним утром он участвовал в боевой схватке, потерял трёх товарищей, проделал длинный путь по бездорожью, через пургу. Если Красный профессор не врёт, человек этот может быть действительно очень опасен.

– Подсудимый произнёс обвинительную речь. Хорошо! – проговорил Дани. – Но у меня насчёт вашего коммунизма есть собственное мнение. Ваш коммунизм стал воплощением в жизнь сказки, утопии, сочинённой вашими идеологами. Одни люди сочиняют сказки, но воплощают их в жизнь совсем другие. В вашем случае воплощение это произошло в такой форме, что сказка скоро превратится в объект для насмешек. Я уже услышал много забавного, а сколько ещё услышу! И дело не в том, что реальность оказалась хуже сказки. Во многом реальность лучше. Мне нравится такой… гм… научный подход.

– Потешаешься, Ярый Мадьяр? Гы-ы-ы! Действительно забавно. Лично я считаю, что образованные люди ничем не лучше малограмотных, а может и похуже. Я полгода кочую по эту сторону Дона. Через мои старания многие оказались на виселице. Но всё же пока на моих руках меньше крови, чем у этого вот профессора.