Чардаш смерти

Из костяной трубки Колдуна струился уже чахлый дымок. Запах ладана стал столь очевидным, что объяснить его какими-то иррациональными причинами не представлялось возможным. Отец неподвижно лежал на скамье, отвернувшись лицом к стене. Поза его казалась Октябрине слишком напряжённой. Может быть, рана снова болела? Уж он-то догадывался, о чём она хочет рассказать! Он ждал продолжения рассказа, вероятно, раздумывая о том, как же его дочь подаст дорогим гостям это самое бесценное из своих кушаний.

– … но в том поместье жила другая женщина. Очень красивая и образованная. Она даже немного писала стихи и дружила с местным художником. А хозяин поместья, буржуй… то есть князь, ценил её поэтический талант и доброту. Но девушка эта…

– Как её звали? – прервал Ярый Мадьяр.

– Нелли Беккер…

– Ну, положим, – хмыкнул Ярый Мадьяр. – Я бы предпочёл назвать твою немку Изольдой. Изольда и её Тристан в поместье старорусских бар. История в стиле Лопе де Вега. Продолжай!

– Нелли Беккер работала секретарём у князя. Писала под его диктовку письма. Иногда он поручал ей отвечать своим корреспондентам. Она принимала участия во всех его делах, потому что буржуи… потому что князь был уже старенький и у него плохо получалось разбирать чужой подчерк, а у Нелли Беккер подчерк был прекрасный и глаз острый. Она была такая… строгая и ответственная. Ей доверяли любое дело с уверенностью, что она выполнит его наилучшим образом.

– Всё так, так, – кивал Ярый Мадьяр. – Немцам свойственны и твёрдая дисциплина и ответственность, но ты не сказала о главном, милая.

– Что?..

– Красива ли была эта немка?

– О да, очень красива!

– Как ты?

– Красивее! Много красивее! Но она была сирота. Дочь учителя гимназии без приданого. У Нелли был друг, Борисоглебский художник. Его имени я не помню. История не о нём. Иногда Нелли позировала для портретов, помогала продавать картины. Художник писал нашу природу, а она, вы знаете, неказиста, но на холстах художника даже простенькие цветочки мать-и-мачехи выглядели привлекательно. Я сама видела его картины. У моей мамы сохранилось несколько. Только у Нелли с художником дела шли плохо, потому что тот сильно пил. А в те времена, чтобы выйти замуж за приличного человека, девушка должна была иметь приданое. Князь ценил Нелли, ведь она обладала многими достоинствами. Своей властью он не позволил ей выйти замуж за художника – саму запер, а его велел отослать в дальний, Мучкапский уезд. Там есть такое село Шапкино. Не слышали? Ну и ладно!

– Я слышал, – буркнул Колдун.

Он слушает её! Октябрина крепилась, стараясь не показывать Ярому Мадьяру своей радости.

– Юная девушка! Что ты знаешь о жизни! Ха-ха-ха! – Ярый Мадьяр снова трижды хлопнул в ладоши. – Любят вопреки недостаткам! Достоинства тут ни при чём! Правда, Колдун?

Но Колдун сосредоточенно рассматривал пятна сажи над устьем печи. Дым от его трубки поднимался к низкому потолку и растекался там сизым облачком.

– Князь решил облагодетельствовать свою помощницу и сосватал её за крестьянского сына, – выпалила Октябрина.

– Браво! – Ярый Мадьяр вскочил. – Незатейливая история и наверняка правдивая. Ветреный возлюбленный-пьяница отвергнут. Найден пусть неказистый, но порядочный жених. Верная служба заканчивается обручением с другим. Только вот девочка, видимо, опустила некоторые подробности. А?

Ярый Мадьяр посмотрел сначала на спину Колдуна, потом окинул неприязненным взглядом неподвижную фигуру Красного профессора.

– Наверное, князь для начала снял сливки, как это принято у аристократов, а уж потом обязательно надо было сосватать. Но он проявил милосердие. Не отдал девушку на растерзание творческой натуре, но определил в надёжные руки.

– Женихом Нелли стал сын богатого крестьянина-кулака, – невозмутимо продолжала Октябрина. – Он получил некоторое образование и работал в поместье князя помощником управляющего. В те времена у нас были богатые крестьяне. Их называли кулаками. Жених Нелли получал неплохое жалованье и принимал участие в делах своего отца, а тот хоть и был много беднее самого князя, но имел несколько лавок и большой, двухэтажный дом в одном из сёл Борисоглебского уезда. Князь уважал своих служащих, обедал с ними за одним столом. Вот и тот крестьянский сын обедал с князем за одним столом. Там он мог видеть и Нелли, и… других служащих князя. Так было. Честное слово.

– Ну, положим, – сказал Ярый Мадьяр. – Плохая твоя история. Не о любви она.

– О любви! – крикнула Октябрина и осеклась, заметив, как дрогнули плечи отца. – Я ещё не дошла до того места, где о любви…

– Тогда продолжай! Покороче говори. Я начинаю уставать.

Октябрина подбежала к печи, глотнула из ковша талой воды, намочила ладонь, размазала сажу по пылающим щекам и лбу и продолжила:

– Нелли согласилась на обручение с крестьянским сыном… с Иваном. Разумная она была и понимала, что лучшей партии ей не найти. В те времена, до революции, было так принято: о невесте судили не по её уму и красоте, а по приданому. А этот человек, Иван, относился к ней очень хорошо, хоть и имел некоторые недостатки.