Чардаш смерти

Санитарная рота встретила их воем раненых, оглушительной бранью и удушливым запахом карболки. Санитарная рота – небольшая, двадцать на двадцать метров, площадка, обнесённая высокой оградой. Песчаная дорога, выбегающая с одной из окраинных улиц Воронежа в сторону Дона, приводет вас к её воротам. Здесь, на КПП, дежурит взвод полевой жандармерии. За воротами, на огороженном пространстве – скопище палаток. Красные кресты на сером брезенте. Трава между палатками вытоптана. Чёрная почва утрамбована множеством ног. В углу, под широким тентом – ряды носилок. Там особенно шумно. Раненые стонут и бранятся, требуют к себе внимания, но медицинский персонал их не замечает. Время от времени под тент забегают санитары, хватают носилки и тащат их в операционную палатку, которая находится в центре обнесённой оградой территории. Над плотно запахнутыми её полами висит табличка. Надпись на венгерском языке гласит: «операционная». С северной стороны ограды под открытым, источающим лютый зной небом – ряды гробов. Всюду суета и крики. К воротам время от времени подъезжают тентованные грузовики. Неподалёку от расположения санитарной роты железнодорожная станция. Оттуда раненых отправляют в дальний тыл. Бедолаг можно увидеть в те минуты, когда их вытаскивают из палаток с красными крестами и влекут к грузовикам. Легко раненные идут своими ногами или помогают нести тяжело раненных и ампутированных. Грузовики везут и тех, и других на железнодорожную станцию.

– Какого дьявола вы привезли сюда труп?! – заорал фельдфебель медицинской службы, когда «мерседес» под управлением Шаймоши, обогнав один из таких грузовиков, на полной скорости выкатился на площадку перед операционной палаткой. – Ты контужен, капрал? Я спрашиваю: какого чёрта?

Рукава его грязного халата отвердели от запёкшейся крови. Белая, бязевая шапочка насквозь пропиталась потом. Он сорвал через голову клеёнчатый фартук. Вытер лоб и бороду шапочкой, и она тут же приобрела неприятный, розовый оттенок.

– Он ещё жив! – прокричал в ответ Шаймоши. – Это добряк Бартол. У него нелады с руками.

– К дьяволу Бартола!

– Отставить брань, фельдфебель! – Дани соскочил с мотоцикла. – Требую соблюдения субординации.

– Перед тобой офицер, сволочь, – вставил Шаймоши, наперекор уставным положениям.

– Вам надо было оставить его в сквере, у горсовета. Там кладбище. Там и морг. Зачем притащили труп сюда? – фельдфебель сбавил тон. Он наконец обратил внимание на лейтенантские погоны Дани. – Перед пилой доктора Герхарда все равны.

Полы ближней палатки откинулись. Из неё выскочили санитары с носилками. Того, кто лежал на них, Дани знал не понаслышке. Полковник Ракаи собственной персоной! Вернее, не сам полковник, а его сильно укороченная копия. Дани помнил его бесстрастным, лощёным, всегда до синевы выбритым. Сейчас осунувшееся лицо полковника покрывала недельная щетина. Орлиный взгляд отуманился. Он не моргая смотрел на яркое небо, словно эта чужая голубизна являлась пищей для его тела. Туловище полковника, прикрытое белейшей простынёй, показалось Дани чудовищно коротким.

– Похоже, господину Ракаи оттяпали ноги по самый пах, – в смятении пробормотал Шаймоши. – А такой бравый был офицер. Удостоен германского Железного креста.

Шаймоши замолчал. Он не сводил глаз с носилок. Усы его пичально обвисли. А мимо них, обтекая мотоцикл с обеих сторон, потянулись тени людей в кровавых повязках. У некоторых из них окровавленными бинтами было покрыто всё лицо, и они держались за руки, плечи и ремни товарищей. Иные ковыляли на костылях, и все они стремились к тентованному грузовику, в который только что подняли укороченную копию полковника Ракаи. Водитель откинул задний борт кузова, опустил лесенку. Всего три ступени, но как же трудно их преодолеть увечному человеку! Поначалу раненые помогали друг другу. Люди прибывали. Кузов наполнялся. Давка была неизбежна. А где давка, там и драка. Они били друг друга костылями, рвали бинты зубами, отвратительно бранились, богохульствовали. Драка закончилась так же внезапно, как и началась. Один из караульных выпустил длинную очередь в синее небо. Раненые попадали на плотно утрамбованный грунт под колёса грузовика, словно пули ушли не вверх, но попали в их изувеченные тела. Водитель быстро убрал лесенку и поднял борт. Когда грузовик принял с места, с его чрева послышался громкий, слитный стон, временами переходящий в вопль боли.

– Как полутуши со скотобойни, – проговорил Шаймоши. – А ведь они всё ещё живы и думают, что вырвались из ада.

– Вам следует отправиться на Красную площадь, – тихо проговорил фельдфебель. – Там морг. Там кладбище.

В ответ на его слова Бартол распахнул глаза и громко застонал.

– Несите же его в операционную, коновалы! Не видите, человек истекает кровью! – заорал Шаймоши.