Чардаш смерти

– Вчера какой-то оборванец устроил на кладбище перестрелку. Мы впятером гонялись за ним – всё безрезультатно. Сейчас капитан Якоб занят и в нашем распоряжении несколько часов. Но если к вечеру завтрашнего дня не будет результата, нас ожидает разбор и неминуемая взбучка. А тут ещё этот чертов памятник. А тут ещё подполковник Кёниг! Дьявол его понёс на эту Красную площадь!

– У тебя есть план, Алмос?

– Информация скупая. По описаниям очевидцев получается так: наш диверсант, скорее всего, мужского пола, чрезвычайно мал ростом и заметно припадает на левую ногу.

– Я видел его издали. Не смотри на меня с изумлением, Алмос. Мальчишка явился мне отнюдь не во сне. Я видел парня, точно соответствующего твоему описанию на кладбище танков у северной окраины. Это было третьего дня. А вчера он угнал мой «хорьх».

– Вездесущий дьявол! Как нам разыскать его в лабиринтах руин?

– Думаю, он часто навещает приречные кварталы. Судя по осколкам, памятник взорван не миной. Тут в ход пущено главное оружие партизан – обычные динамитные шашки. Снабжение партизан осуществляется через реку.

– Итак, обшариваем приречные кварталы?

– О, да! И самым тщательным образом! Но сначала, Алмос, просвети меня относительно обстановки в тылу. Целую неделю просидев на передовой, чувствую, что совершенно отстал от жизни.

– Из разговора со стариной Якобом я вынес весьма неприятное впечатление. Похоже, Дани, что обстановка в так называемом тылу меняется так быстро, что наши штабные писарчуки вовсе не поспевают за ней.

– Хорошо. Тогда просто расскажи о твоих впечатлениях. О том, что видел ты сам.

– Я видел подбитый позавчера бронетранспортер. Тот, что мы потеряли на днях на южной окраине. Видел топографические группы. Ребята рассказали мне, что с этой машины по ним вели огонь. Пришлось закидать его гранатами. В результате у машины была повреждена ходовая часть. Она до сих пор стоит на соседней улице.

– Кого ещё ты видел? – допрашивал Дани.

Алмос взъерошил пыльные кудри.

– Подносчиков пищи с их канистрами, колонны грузовых и ремонтных машин из службы обеспечения…

– Кого?!

– Солдат! Кого же ещё? Я слышал о добряке Бартоле. Он подкармливал большевиков баландой. Недоумеваю, зачем? Кто отдал такой приказ? Бартола следует судить!

– У него уже отняли обе руки, но он пока ещё жив. Убив, ты окажешь ему неоценимую услугу. Кому нужна жизнь без обеих рук? Вспоминай, дружище!

– Я видел вереницы жалких людей. Они грузят свой убогий скарб на тачки. Там, – Алмос махнул рукой в сторону реки. – Там небольшой плацдарм, в который русские вцепились зубами и строчат из пулемётов по своим же. Всех, кто не успел уйти с ними за реку, они считают предателями.

– Ещё что-нибудь?

– На северо-западной стороне Красной площади скопище разбитых советских танков. Разве ты не видел его? – Алмос махнул рукой в сторону, указывая направление. – Они еще раз пытались совершить прорыв и почти достигли успеха. Задние не могли затормозить и наехали на корму передних. Русские пытались прорваться к ним с плацдарма над рекой. Они обычно утаскивают подбитые танки. Из нескольких разбитых собирают новый. Мы успешно отбили их. Противотанковые орудия выкатывали на прямую наводку. Впрочем, позапрошлой ночью большевики завалили тот район бомбами, сделав его непроходимым для техники и людей. Благодаря их стараниям сейчас здесь действительно глубочайший тыл. Сейчас здесь глубокий тыл. Надолго ли?

Алмос достал из планшета план города. Они уселись на постамент низвергнутого вождя.

– В городе осталось три узла сопротивления. Во-первых, это плацдарм на западном берегу реки Воронеж. Якоб при поддержке частей вермахта пытается спихнуть русских в реку. Пока безрезультатно. Мы только топим в реке технику. Право слово, скоро Воронеж можно будет переходить аки посуху, просто прыгая с одной танковой башни на другую. Во-вторых, это здание бывшей тюрьмы большевиков. Часть сооружений была взорвана красными при отступлении вместе с узниками. Сейчас под обломками настоящий склеп. Вонь невообразимая. Крысятник. Остальные части комплекса были повреждены в результате бомбовых ударов с воздуха. Тут уж соколы люфтваффе постарались наравне с русскими. В результате всех усилий городская тюрьма и прилегающие к ней кварталы превратились в заколдованный лабиринт. Но клубка Ариадны у нас нет. Жандармы пытались выкурить оттуда партизан, опираясь на собственные средства. Команды применить отравляющие газы пока не поступало. Ну и, в-третьих, разумеется, городская больница. Это гнойный нарыв на нашем теле. Русским до сих пор удаётся поставлять отребью, засевшему в больнице, необходимые ресурсы. По контролируемой нами территории шныряет много лишнего народу. Повторяю: жандармы не справляются.

Дани задумчиво рассматривал кружки и линии на карте.

– Думаю, больницу оставим напоследок, – проговорил он наконец. – Тут без помощи старины Гильдебрандта не обойтись.

– Ты предлагаешь бить по больнице из противотанковых пушек?

– Нет. Думаю, зенитки больше подойдут.

Алмос хмыкнул.