Чардаш смерти

– Тогда накорми кашей местных сомов. Не наелись он мертвечины! – буркнул Шаймоши.

– Не-е-ет, – гнул своё сапёр. – В бидоне не каша. Посмотрите сами, господин капрал. Крышка бидона запаяна. К чему бы это? Кто станет запаивать бидон с кашей?

– Местная шпана на всё способна!

– Ты не прав, Шаймоши, – лейтенант Гаспар, присев на корточки внимательно рассматривал бидон. – В бидоне действительно может быть взрывчатка.

– Надо бросить штуковину в воду, да подальше, – посоветовал сапёр. – Посмотрите, ваши люди уже все попрятались за броню.

Теперь Гюла Шаймоши тоже рассматривал простой оцинкованный бидон, лежащий на боку у самых его ног. Сапёра будто ветром сдуло, а лейтенант Габели уже вылезал на топкий берег, раздвигая красивыми ладонями толстые стебли осоки. Выглядел он так, словно у него разом разболелись все зубы. Ярость – мучительное чувство. Шаймоши горестно вздохнул.

– Ты упустил его, Дани! – усмехнулся лейтенант Гаспар. – Неудивительно. Мальчишка вырос на берегу этой реки. Ему наверняка знаком каждый приречный куст.

Эх, отчаянная же голова этот Гаспар! Не следует разговаривать с господином Габели подобным тоном, в то время, когда он так расстроен.

– Я видел обоих! – прошипел лейтенант Габели.

– У страха глаза велики! – парировал лейтенант Гаспар.

– У страха? Говорю тебе: они братья. Тот оборванец, что бросил бидон, и второй, тот, что прятался в камышах.

Глаза лейтенанта Габели побелели. На скулах набухли желваки.

– Успокойся, Дани! – лейтенант Гаспар поднял обе ладони, словно пытаясь загородиться от ярости товарища. – Мы ищем хромого подрывника.

– Хромает ли второй? Не могу судить, – лейтенант Габели тяжело дышал. – Но плавает он как рыба! Но ныряет глубоко! Готов поручиться, что именно его видел на кладбище танков.

– У страха глаза велики. Кажется, так говорят русские? Верно подмечено!

– Алмос, ты второй раз сряду назвал меня трусом, – лейтенант Габели встряхнулся, подобно охотничьему псу. Потоки пахнущей илом речной воды стекали с его кителя вместе с яростью. Кажется храбрейший из командиров начал успокаиваться.

– Слушай мой приказ, Шаймоши! – рявкнул он.

– Слушаю, господин лейтенант!

– Приказываю обезвредить эту мину.

– Слушаю! Но мальчишка, ценный язык, всё ещё в воде!

– Исполнять приказание! – лицо лейтенанта Габели дёргалось.

Шамоши схватил бидон.

– Дани, в укрытие!

Лейтенант Гаспарт схватил товарища за шиворот и поволок в сторону дороги, где за широкими бортами бронетехники уже схоронилась вся их не в меру отважная команда.

Шаймоши размахнулся и бросил бидон в реку. Описав широкую дугу, оцинкованная посудина ударилась о башню затопленного на мелководье танка. Шаймоши, прикрывая голову руками, повалился на живот. Огромный, мутный фонтан с утробным гудением и шелестом взметнулся вверх, совершенно скрыв от них берег островка. Сосчитав до десяти, Шаймоши вскочил. Берег реки, песчаная улица, заросли пропылённых кустов, небо над головой – всё казалось ему совершенно пустым. Ветерок гнал лёгкую рябь. Может быть, ему почудился этот взрыв?

– Молотофф коктейл! – завопил Шаймоши, чтобы хоть этим своим бессмысленным криком разбить удручающую тишину.

– Я вижу его! Вижу-у-у!!!

Мощный голос господина лейтенанта заставил волноваться осоку у кромки воды. Крику командира отозвались автоматные очереди. Одна из бронемашин с рёвом сорвалась с места.

* * *

– Все на броню! – скомандовал Алмос.

Дани уже сидел в седле «мерседеса». Из-под задних колёс мотоцикла вырывались фонтаны песка, но он не трогался с места. Дани всё ещё видел мальчишку. Тот бежал по правой обочине дороги, поминутно оборачиваясь. Мокрые штаны и рубаха облепили его тщедушное тельце, но каждый раз, оборачиваясь, он одаривал Дани задорной улыбкой совершенно счастливого человека.

– Тварь! – рычал Дани. – Это не город! Это зыбучие пески!

Двигатель мотоцикла ревел.

С песчаной улицы мотоцикл вытаскивали тросом, прикрепив его к задку бронемашины. «Фиат» Алмоса выбрался на твёрдую дорогу самостоятельно. Дани был в отчаянии! Они упустили врага! Алмос сохранял мрачное хладнокровие. Надо было принимать решение: что делать дальше?

– Будем прочёсывать улицы. Иного выхода не остаётся, – задумчиво произнёс он. – Может быть, нам повезёт. А двинемся в сторону губернской больницы. Слышишь пальбу? Думаю, там сейчас горячо.

– У нас приказ патрулировать улицы с целью…

– Городская больница – тоже часть города. Ты же сам предположил – мать пацана – врач и сейчас она, вероятнее всего, там.

* * *