Чарли Чан идет по следу

– Ну и болтун, этот чертов ясновидец, – сонно позевывая, сказал шеф. – Как ты считаешь, инспектор, что в его истории – ложь?

– Почти все, – усмехнулся Чан. – Он клянется помогать следствию и в то же время крадет сигареты у Джейнса и подбрасывает их на место преступления. Он пишет анонимную записку, чтобы я тратил драгоценное время на невиновного Ван Горна. У него пустячная причина не открывать своего настоящего имени, поэтому он с ожесточением и упорством обреченного кидается уничтожать все фотографии брата.

– Мы что, наткнулись на каменную стену, Чарли?

– Надо сосредоточиться на бродяге. Что он делал вчера вечером в павильоне? Какой разговор Шейлы с Робертом Файфом он подслушал, за сокрытие которого бывший муж убитой женщины заплатил прохвосту солидную сумму? Кашимо долго старался, но так и не нашел Смита. Пойду немного подкреплюсь и сам пошарю в городе.

Чарли позвонил сообщить своим домашним, что не приедет обедать. Трубку взяла Роза.

– Как, папа? Почему? Мы тебя ждем и сгораем от нетерпения узнать новости. Ты отыскал убийцу? Нет? Ведь целый день уже прошел. Папочка, поторопись, пожалуйста. На тебя смотрит весь мир.

– Потерпи немного, дочка, – с обидой ответил Чан. – Это вы с Генри и вашей американской предприимчивостью, наверное, нашли бы преступника за несколько минут. А я всего лишь старый глупый китаец. Но поторопиться придется, иначе мне, похоже, нельзя будет явиться к себе домой ночевать.

Пообедав в ближайшем ресторанчике и немного отдохнув, инспектор направился по Кинг-стрит к парку Аала. Место считалось злачным: повсюду, развалившись на скамейках, сидели бродяги, бросали на «фараона» злобные взгляды и изрыгали вслед ругательства. Но Чарли не обращал на это внимания. Он искал человека в бархатной куртке и замызганных брюках, которые когда-то были белыми.

Из парка он вышел на улицу, загроможденную тесными лавчонками, и двинулся по ней в прибрежный район, который почти неизвестен туристам, ибо там царят только нищета и убожество. Представители разных рас и национальностей населяют эти международные трущобы. Чан издали услышал крики женщин, визг детей и заунывное бренчание гавайской гитары. В зловонном воздухе плыла мелодия «Песни островов», над входом в здание с грязной лестницей Чан увидел вывеску «Восточное кабаре».

Сыщик вошел в помещение с голыми стенами и покосившимся потолком. В глаза ему бросилось множество столиков, накрытых несвежими скатертями. В углу сидели вызывающе накрашенные девицы легкого поведения, что-то пили из стаканов и громко хохотали. Из-за стойки выглянул недовольный бармен и, узнав Чарли Чана, хрипло спросил:

– Какие-то проблемы, инспектор?

В эту секунду к стойке, виляя бедрами, приблизилась девушка и попросила еще выпивки. Чан вздрогнул, узнав темнокожую красотку с полотна бродяги Смита. Она стояла перед ним, живая и развязная, только на фоне не роскошной тропической зелени, а обшарпанной забегаловки.

– Вы знакомы с белым бродягой Смитом? – спросил ее Чарли. – Он написал ваш портрет, я видел.

– Ну допустим, – передернула она плечами. – Мало ли тут шляется всякого сброда!

– Скажи инспектору правду, Ленора, – хмуро посоветовал бармен.

– Ладно, – усмехнулась красотка. – Мне не жалко. Проверьте гостиницу «Ниппон». Вроде, этот художник в последнее время там ошивался.

Хитрый маленький японец, содержатель «Ниппона», сидел за стойкой портье и, увидев Чарли, долго раскланивался и что-то бормотал насчет огромной чести, которую ему оказывает мистер Чан, посетив скромное заведение.

– Здесь проживает мистер Смит? – спросил инспектор и, не дожидаясь ответа, добавил: – Я знаю, что здесь. Проводите меня к нему, это срочно.

Юркий японец вывел сыщика во двор, заросший травой, и они двинулись мимо каких-то невзрачных, похожих на обветшавшие сараи флигелей, вошли в неосвещенный грязный холл и приблизились к ветхой двери. На ржавом гвозде висела потертая табличка с цифрой «7». Инспектор толкнул дверь – она оказалась не заперта – и очутился в темноватой клетушке с низким потолком. На скрипучем стуле, разложив перед собой холст, сидел Смит и что-то рисовал. Казалось, он не слишком удивился приходу сыщика.

– А, мистер Чан. Как видите, я не бродяжничаю, наоборот – занимаюсь делом. Сижу в своей роскошной студии и пишу картину, а конкретнее – дворик гостиницы «Ниппон» с грязной травой и злыми цветами. Гнилью пропитано это место.

– Я не разбираюсь в живописи, – нахмурился Чарли. – Берите шляпу и едем в управление.

– В чем, собственно, дело? – развязно спросил Смит, когда Чан ввел его в кабинет шефа полиции. – С чего вдруг такое внимание к моей скромной персоне?

– Вот сейчас ты нам и объяснишь, – раздраженно бросил начальник. – Устроил игру в прятки! Где скрывался весь день? Вчера в Вайкики в прибрежной беседке найдена мертвой кинозвезда Шейла Фейн. Что ты делал в помещении, где произошло убийство? Не вздумай врать и отпираться! Обнаружены твои следы…

– Я ее не убивал, – побледнел художник. – Я просто отодвинул штору и взобрался на подоконник…