Чародей из Серого замка

Ростом вышедшее к нему существо было вровень с человеком – красивым, стройным, в длинных зеленых одеждах и с благообразным лицом, какое бывает только у добрых старых чародеев в сказках. Но даже самый эксцентричный волшебник вряд ли бы завел себе глаза-огоньки, зеленоватую бороду до середины груди и ветвистые оленьи рога, торчавшие из густой шевелюры цвета майской листвы.

Богумил тут же вскочил на ноги.

– Благодарю, что отозвался, пан-борута, – с почтением склонил он голову. – Не побрезгуй даром, знаю, вы, лесожители, такое любите.

И протянул боровому бумажный кулек с рогаликами. Из травы по бокам от старика тут же поднялись мордочки зайца и ежика, затрепетали в унисон мягкими носиками.

– Ты нравишься моим детям, колдун, – кивнул в ответ рогатой головой лесной владыка. – Значит, ты не злой. Пришел не с пустыми руками. А оружие, вижу, прячешь, не хочешь показаться наглецом, ворвавшимся в чужой дом с клинком наперевес. Мне приятны твои деяния. Говори, зачем позвал?

Богумил вздохнул и задумчиво поскреб ногтями начавшую пробиваться бороду. Определенно надо сегодня заехать в мыльню. Еще немного, и зарастет так, что станет вровень с лесовиком. То-то жрица языкатая посмеется!

– Что у вас происходит, лесовой господин? – без обиняков начал он. – Почему чудища из города бегут в лес? Что их тянет сюда? И почему вы их не гоните назад?

– Ты ведь знаешь ответ, – борута внимательно смотрел на него горящими глазами. – Просто хочешь убедиться в своей правоте. Что ж, я готов тебе в этом вопросе посодействовать. Городские твари идут к нам потому, что их выгнало со своих кормовых угодий еще более опасное чудовище, нежели они сами. Ты ведь за ним приехал, колдун? Хочешь убить его?

– Хочу, – кивнул Богумил. – Он зверски замучил невинное дитя, не прожившее на свете и десяти зим.

– Думаешь, королевская дочурка была первой? – горько усмехнулся лесной владыка, качая рогатой головой. – Нет, колдун. Боюсь, она одна из последних в череде страшных злодеяний, что замыслил кровопийца. Ты ведь знаешь все эти ритуалы человечьих чернокнижников, когда кровью невинных платят за злую мощь, за возможность противостоять силам стихии, ядовитым металлам да солнечному свету. Многие мои дети боятся выходить под прямые солнечные лучи, хотя они безгрешны и чисты. Они как молодые елочки в густой чаще, как трава под копытом оленя, как сладкая ягода на обласканном солнцем кусте. Но яростное светило несет им боль. Кровосос же давно перестал скрываться по-настоящему, он ходит среди людей, пусть даже не целыми днями.

Богумил задумался на мгновение. Новости ему не понравились.

– Бургомистр? Судья? Начальник городской стражи? Любой богатей, живущий в каменном доме, чьи стены не пропускают вдоволь света?

– Все может быть, – вздохнул борута. – Кабы мог я попасть в город, знал бы ответ. Но – увы, даже для меня путь туда нынче закрыт.

Он шагнул к Богумилу вплотную и взглянул на него в упор тяжелым печальным взглядом.

– Помоги нам, колдун. Иначе будет большая беда.

*

Назад Богумил возвращался, когда солнце начало уже клониться к закату. В лесу было жарко, рана на ладони зажила, но сильно чесалась, и он решил напиться и освежиться в реке, что текла в паре миль от главных ворот Чаросвета. Выбрав место поприятнее, без коров, гусей и кметов с рыболовными снастями, он ополоснул голову и руки от дорожной пыли и присел на теплый камень в камышах, край которого спускался в воду склизким от ряски пологом.

«Плохо дело, – размышлял он, задумчиво пережевывая стебелек сорванной травинки. – Упырь ведь действительно может быть кем угодно. Засядет эдаким купчиком в каменном доме, до обеда спит, вечером – лавки открывает, посетителей приветствует, между служками своими ходит с важным видом. А то и в постоялом дворе гостей принимает…»

И тут же вспомнил, как накануне хозяин орал на мясника, пытавшегося подсунуть ему попорченную коровью тушу. Действие происходило у трактира аккурат в полдень. А погода стояла еще жарче нынешней. Нет, вряд ли является упырем этот рано постаревший, седой и почти беззубый мужик. Зато он вполне может по доброй воле доложить о россказнях пьяного Лешека страже, а та сей же час передаст информацию… кому? Судье? Дознавателям? Бургомистру? Богумил аж заскрежетал зубами от досады. Неужели придется задавить в себе гордость и позвать на помощь товарищей по нелегкой службе из Серого замка?

И тут же представил себе насмешливый взгляд Петра, вечного своего конкурента. Или недоуменный – близнецов Онежи и Филина, прибывших когда-то из земель русичей. Или, что хуже всего, разочарованный – наставника Радагаста.

«Ты не можешь справиться с одним кровососом, Богумил? – тихо спросит он. – Неужто зря я тебя рекомендовал повелителю нашему Феофану, утверждая, что ты способен решить любую проблему?»