Часовая башня

Местная пресса печатала отсылки к статьям в газете «Правда». 4 ноября был шокирован цитированным из центральной газеты большевиков заявлением; «Мы отбросим к черту всякую игру политических картёжников и пойдем своей дорогой, несмотря ни на что, мы обеспечим безопасность СССР, не глядя ни на что, ломая все и всяческие препятствия на пути к цели».

Пожалуй — это начало антифинской пропагандистской кампании, подумал Яков Карлович. Хоть и был возмущён, всё же не понимал, как так может измениться Россия, всего за двадцать с небольшим лет. Неужели, лишившись императора, как тирана, моментально пропиталась агрессией к внешнему миру. Так вот кто сдерживал её прежде, осенила догадка.

Но, как бы ни переполнялась местная пресса перепечатанной под другим соусом истерией соседнего государства по отношению к Финляндии, всё же не верил, да и не мог представить себе — это может привести к войне. Молодое, недавно появившееся на свет государство теперь уже сменив название, называлось на одну букву короче — СССР. И надпись эта звучала более грозно, словно стук колёс, напоминая и внешне паровоз с тремя вагонами. Ранее, скорее походила на звук катящихся с горы камней — РСФСР. Сейчас же организовалась, став цельнее.

— Фёдор Алексеевич, как вы считаете, к чему это всё приведёт? — поинтересовался у зятя после обеда, когда всё же, разволновавшись, несмотря на то, что бросил, закурили у него в кабинете Гаванскую сигару, запивая свежесваренным кофе.

— Разумеется к войне, — сделал маленький глоточек.

— Но, за-а-аачем!? — на распев произнёс от волнения Яков Карлович.

Давно решил для себя, ещё одну войну не переживёт.

— Сколько грязи пишут их газеты про нас. А, ведь всё не правда. Согласитесь, делается с какой-то целью.

— Но, с какой!?

— Убедить отсталое население страны в том, что все другие, кто с ней граничит, только и желают ей одного — развала.

— Неужели вы считаете, что Русский человек так глуп?

— Русский человек после конца рода Рюриковичей постепенно стал управляем извне. Я бы даже сказал не самими царями, а, теми, кто наконец-таки вздохнул всей грудью, возведя на трон прозападных марионеток.

— Что вы!? Что вы такое говорите! Господь с вами. Все Русские цари ратовали за свою страну, ведь она была их Родиной.

— Ах Яков Карлович, что вы право! У человека всегда одна Родина. Та, откуда его предки. Мало, кто из пришлых способен понять психологию чуждой ему страны. Даже если и родился в ней, но в кругу иноземцев.

— Ах не намекайте на мою фамилию, — выпустил дым в сторону окна.

— Нисколько. Мы с вами одна семья. Да, и хорошо известно мне рвение, с которым служили России. Но, поймите же правильно мои слова.

— И всё же, не хочу ничего слышать о том, что Финляндия находится на гране войны

— Все эти годы Карл Густав строил укрепрайон в непосредственной близости от логова врага. Это сильно раздражало его раны, кровоточащие после такой глупой потери лакомой территории. Если бы не еврей с калмыцкими корнями, товарищ Ульянов, не пришлось бы сегодня месить столько бетона, для ДОТов Манергейма.

— Вот, смотрите. Зачитал из открытой на его коленях газеты: — «26 ноября артиллеристский обстрел территории СССР у населённого пункта Майнила. Погибло четверо и ранено девять советских военнослужащих. Вина за инцидент возложена советской стороной на Финляндию. Тут же произведённое Финскими пограничниками расследование, установило; обстрела с нашей стороны не было». Что вы думаете по этому поводу? — испуганно смотрел ему в глаза Яков Карлович.

— Это, то, чего так долго ждало Российское командование.

— Что?

— Удачно проведённая провокация. Теперь дело за малым. Осталось лишь отменить соглашение от 21 марта 1922 года подписанное в Момкве между правительствами РСФСР и Финляндии о принятии мер по обеспечению неприкосновенности советско-финской границы. И, сразу же после этого перейти границу, без объявления войны.

— Без объявления?

— Конечно. Внезапно. Хотя, о какой внезапности тут можно говорить? Всё известно заранее.

— Так, по-вашему остались считанные дни? — схватился за сердце барон.

— К сожалению — это чистая правда.

— Так надо же бежать!

— Вы не верите нашей славной армии?

— Я хочу умереть спокойно.

— Думаю, для начала, следует позаботится о деньгах. Вывести в нейтральные страны. Что же касается наших с вами жизней, и уж тем более Торбьорг Константиновны и Лизаветы Яковлевны с Анастасией, то, думаю, не стоит пока принимать опрометчивых решений. К тому же Анастасия через год заканчивает институт в Хельсинки.

29 ноября, за ужином, после мгновенно переданной финскими каналами, откровенной речи Молотова, произнесённой по советскому радио, узнали; целью войны является обеспечение безопасности Ленинграда, а не присоединение Финляндии.