Часовая башня

Видел; как бы ни стремился за царём, никогда не перебраться ему на другой берег. Слишком честен и не предавал Бога для того, чтоб оставаться рядом с купающимся в лучах славы Петром. В масонстве не видел смысла, так, как не считал нужным приносить в жертву, что-то большее чем собственную доблесть, а, если надо, то и саму жизнь.

Став губернатором Ингерманландии в 1703 году, за восемь лет наведя порядок на подвластных себе территориях, направив деньги в нужное русло, в 1711-ом Меншиков начал строит себе дворец в Ораниенбауме. Яков, увидев масштабы строительства был поражён верой в непогрешимость собственных помыслов хозяина стройки. Именно тогда впервые задумался могут ли найти золотую середину, заложенные в каждом человеке востребованность и в случае безмерности берущая из неё начало роскошь.

Сегодня же видел; не только в чужих краях строит своё будущее, но, и как все остальные приближённые к царю подданные уверовал было в принадлежность только что переродившейся из Московии в Россию, отобранных у находящихся под протекторатом Швеции Ингерманландских земель. Зарождающаяся местная знать не желающая ничего слышать о неправомерности своих владений вдруг поразила его, ещё вчера такого же, как и она. Именно с этого дня захотелось отойти от дел, скрыться в тепле юга, которого прежде боялся.

Новоиспечённое Российское дворянство, окружавшее провозглашённого им императором Петра всё больше увязало в роскоши и пресыщении, увеличивая разрыв между собой и простыми людьми. Теперь благодаря присоединённым, отвоёванным территориям это была империя, а соответственно и амбиции у её так и оставшихся по большей части в грязи простых подданных становились имперскими. Сменив своё название, как и царский титул Россия надолго погружалась в пиры и праздники. Простой народ при том беднел. Это бросалось в глаза сразу же за окраиной строящегося Петром, явно имеющего иное более парадное чем Москва предназначение города.

Яков видел это, но держался в стороне.

Возраст брал своё, невольно заставляя задумываться, не только для службы Императору создан человек, а для того, чтоб продлить свой род, дав миру наследника. Прежде искал возможности найти себе жену. Но, не было здесь, среди чухонских болот той, что могла бы привлечь его внимание.

— Бабу надо тебе домовитую, чтоб было кому дома ждать, — словно читал его мысли Пётр.

Настроение у царя было хорошее, несмотря на проведённую, за возлияниями, бессонную ночь. Но, имелось на корабле чем взбодрить свой не выспавшийся организм.

— Не найти здесь достойный женщина. Разве только те, что за своим мужьями приехал. Нет у меня такой, а чужой не надо.

— А, поезжай-ка ты на Родину к себе на пару месяцев. Но, имей ввиду — возвращайся с невестой!

Хоть и сам подумывал о таком варианте, но, не смел пока решиться просить об этом Петра. И, теперь, когда тот заговорил первым, обрадовался предложению.

— А, коли не найду?

— Найдёшь. Я тебе землю подарю хорошую, плодородную, на юге не то, что здесь — скалы да мхи. Вернёшься, свадьбу сыграем. Помещиком станешь.

— Поеду, коль отпускаешь. Привезу, — понимал, последнюю милость получает от царя. И будет дурак дураком если не справится. Хоть и не любил, когда его судьбой управляли — от всей души принимал царскую милость. Напрягала, делая обязанным перед своим господином, но, видел; не так уж и страшна его воля, да и сам уж давно стремится к тому, чтоб стать семейным человеком.

Глава XX. Земля предков

Теперь, перед самым концом своей жизни думала о том, что её и мужа предки участвовали в сражениях находясь по разные стороны воюющих стран. Хоть и знала, что имела в своей родословной немецкую кровь, считала себя шведкой. Пусть и родившись в России, всю жизнь мечтала оказаться на Родине своих пращуров. Но, в силу обстоятельств, так и не смогла осуществить своей мечты.

Часто вспоминала, как Яков в своих рассказах ей проводил некую аналогию между Петром I и Сталиным. Неужели в истории всё повторяется, и новый русский «царь» так же готов ради своих имперских амбиций завоевать Финляндию?

Но, не так уже и важна была ей эта выявленная её покойным супругом аналогия, как понимание того, что не случайно свела её жизнь с этим человеком. И теперь вся её семья находится на тех же самых землях, о которых написал Яков свой труд, что обещала издать, но так и не сумела. А, ведь как дорог был, не менее чем сам автор. Хоть и не было рядом с ней, но имела его мысли, отображённые в бумаге. Знала многие из глав. Но некоторые так и не читала.

Куда делась вся её неуёмная энергия, позволявшая ей всегда вести светскую жизнь? После смерти мужа стала замкнутой. Больше не требовались общественные мероприятия, жила проблемами семьи, воспоминаниями. Буквально вчера говорила с Фёдором, просила отнестись серьёзно к вопросу издания рукописи. И тот обещал исполнить просьбу.