Часовая башня

Был единственным мужчиной в семье, если не считать крохотного Павла. Теперь, ощущая ответственность за финансовое благополучие, боялся из-за военных действий в Европе, потерять даже малую часть контролируемых им счетов. В делах, связанных с тратами, старался мыслить стратегически верно.

Восстановленные к этому времени железнодорожные мосты, позволили возобновить сообщение с городом.

Но, работы по расчистке руин бывшего вокзала, хоть и проводились в усиленном темпе, завалы на его месте разгребались медленно. Слишком уж большое здание было уничтожено радиоминой. Великое не для города, а для его жителей, что теперь вынуждены были выходя из вагонов, пробираться вдоль краешка перрона, а затем, тоненькой тропинкой, петляющей среди завалов, выходить на вокзальную площадь.

Как же теперь тут жить, если нет самого главного, с чего собственно и начинается город, подумал Фёдор Алексеевич, когда пробирался на вокзальную площадь.

Не хватало двери в кабинет Якова Карловича. Куда она могла деться уму не постижимо. Ходил в её поисках по квартире. Под ногами хрустели осколки посуды, куски высохшего хлеба, пробки от бутылок, поломанные прищепки, чёрт знает, что ещё. Всё это создавало вид полнейшего хаоса, в котором радовало лишь только одно — квартира была пуста, не подожжена, и в удовлетворительном состоянии если не считать завезённых из СССР тараканов, копошащихся в куче просыпанного риса, слегка перемешанного с гречкой, что растянулась с помощью многих ног от самой кухни до прихожей, частично проникнув и в бывшую гостиную.

Интересно, что нас ждёт в Какисалми, подумал Фёдор Алексеевич.

Но, тот факт, что сама квартира была пригодна для их переезда, уже обрадовал его.

Как же я объясню своим, что в городе больше нет вокзала, не говоря уже о кафедральном соборе, о котором не могут не знать, похоронив Александра.

Хоть и подошёл к самой отправке поезда на Хельсинки, дождь подкараулил его ещё на подходе к вокзальной площади. Укрыться здесь больше было негде. Но, слава Богу, состав уже стоял на путях. Быстро юркнул в открытую дверь с расчищенного краешка перрона.

И всё же город ждёт их. Теперь это последний приют. Вряд ли покинут его ещё раз, когда-нибудь. Впрочем, эта война не особо радовала его. Хоть и внушала надежду, Фашистской Германии удастся победить оставшегося безнаказанным агрессора, для многих Европейских стран, видел — это ведёт к зависимости от победителя. Впрочем, надеялся, тот не станет уничтожать те страны, в которых нет и никогда не было попытки построить социализм.

Ни во что другое верить не приходилось. Выбора не было. И, тот факт, что армией командовал бывший царский генерал-лейтенант русской армии, а теперь маршал Маннергейм, придавал ему некую уверенность в том, что независимость Финляндии всё же останется не тронутой.

Глава XIX. Барон

— Дали Шведу так, как не ожидал от нас! Пусть говорят мне всякие гады, вроде горделивого Крюйса, что Апраксин со своим галерным флотом не помощник нам на Балтике, всё это полнейшая чушь! — обнимал Якова Пётр, после взятия «Элефанта».

— А этого мерзавца Крюйса ей богу повешу на рее, доберусь вот только до Ревеля и дам волю гневу.

— Видит Господь, всегда рад сделать для свой государь всё, что в мой силах. И голову свой положить ради этого готов. Но, коли останусь жив, так и о продолжении род следует подумать.

— На, что ж ты намекаешь хитрый чёрт!? Неужель хочешь звание какое получить от меня, али титул? Что ж, изволь, пока я добр, и рад тому, что благодаря тебе жив остался. — посмотрел на лежащую на правом ухе голову шведского офицера, глаза которого были открыты, но смотрели сквозь Петра, куда-то в морскую даль Балтики.

Встал перед царём на колено, прежде оттолкнув было покатившуюся к нему из-за волнения на море голову.

— Хорошо. Будь по сему. Жалую тебе звание барона. Князьёв у нас на Руси хоть море пруди, а смекалистых единицы, так пусть же те, от кого больше пользы, иноземное название носят. Глядишь так и князья в люди выбьются, — лукавил Пётр, понимал — слишком много уже нараздавал Графских званий своим сподвижникам. Пора было переходить на иное. И оно вскоре было найдено. В этом году уже присвоил титул барона П. П. Шафирову.

Не особо обрадовался широкому жесту царя Яков. Хоть и давно мечтал о титуле, теперь скорее ждал окончания боевых действий со шведами нежели, чем милости царской. Впрочем, так и бывает всегда, когда отворачиваешься от своей мечты, теряя надежду, тут же сбывается.

Собирался на Родину. Ждал подходящего момента, чтоб попросить об отпуске царя. Всё больше приходил к мысли о том, что хочет взглянуть на Агнезэ, прежде чем искать себе ту, что станет женой. Если не изменились давно уснувшие чувства к ней — увезёт в Россию.