Часовая башня

Но, хорошо, хорошо. Это всё так. Но, как же Агнезэ? Может ей уже не нужен, забыла, считает предателем?

Нет. Так и не нашёл жену в России, как повелел называть эту страну Пётр.

И вот теперь, когда прошло столько лет, неужели всё же едет к себе на Родину, в надежде увидеть эти глаза, что так и не забыл? Понял; встретив Агнезэ — примет решение. Надо только увидеть этот взгляд наяву. Не изменился он, не стал ли другим? Но умна ли она, ведь помнит её совсем юной? Может стала, как и подобает жене рыбака, глупой и сварливой? В любом случае, всё решится на месте.

Большие корабли никогда не заходили в мелководный залив, где располагалась рыбачья деревня, в которой родился. Посему добирался домой из Ростока, куда приплыл на торговом судне. Большой отпуск, как думал поначалу, получил от царя для того, чтоб поправить своё семейное положение.

Заприметил отца первым. Сидел перед лавкой, торгующей рыбацким инвентарём. Спрыгнув с телеги, направился прямо к нему. Как на чужака, сощурившись из-за ухудшегося с годами зрения посмотрел на него отец.

— Здравствуй сын, — несмотря на то, что не виделись четырнадцать лет, и одет был во всё дорогое, признал в незнакомце сына.

— Отец, — поклонился ему, поцеловал в левую и правую щёки.

— Пойдём в дом. Скажем матери, чтоб накрывала на стол. Я уж и не надеялся увидеть тебя перед смертью.

— Неужели помирать собрался? Али торговля не идёт твоя? — улыбнувшись указал на лавку Яков.

— За лавку спасибо. Без твоей помощи не выжить нам никак. Потеряли Конрада, но растим сына его, да и мать в нашей семье осталась.

— Агнезэ!? — испугался своей же радости Яков. Была перед его глазами такая же, как и оставил четырнадцать лет назад. Но, если сильно изменилась, сможет ли полюбить вновь?

— Хорошая женщина. Могла быть твоей женой.

— Тогда не было бы у вас лавки. Теперь же, когда имею титул барона, думаю, будет легче.

— Это да, сынок. Но не всё ещё потеряно. Или слишком уж ты возвысился над нами, простыми рыбаками, на своей службе получив титул? -

— Разве ты не видишь, что перед тобой Яков, такой же, как и прежде, твой сын? Прошу тебя, не говори никому пока о том, что я раньше времени раскрыл, — испугался, что опрометчиво поделился с отцом, как считал, важной для него новостью. Видел теперь; нисколько не порадовав его, скорее испугала простого рыбака своей непонятностью светского человека.

— Сына вижу. А, вот каков ты, — это ещё надо узнать.

— Сильно ли изменилась Агнезэ?

— Да.

— Ну, и слава Богу, — обрадовался Яков тому, что не нужно будет связываться с давно остывшими в нём чувствами.

— Самая красивая женщина в нашем посёлке. Но, после того, как не вернулся из моря Конрад, со своей командой, никого к себе не подпускает. Будто ждёт принца, какого-то.

Подходили к дому. Ноги не держали его. Сердце трепетало. Неужели правда и его Агнезэ так изменилась. Но, он же помнит её другой. Сможет ли привыкнуть к нынешней. Да и надо ли всё это ему?

Открыл дверь, невольно поклонившись, входя в дом перед низкой притолокой, сказал:

— Мир дому сему.

Не сразу узнала его мать, долго всматриваясь.

— Яков! — наконец, сделала шаг в его сторону.

За столом мастерил кораблик мальчик, лет шести. Отложив поделку, пристально посмотрел на Якова, словно старался признать в нём знакомые черты. Затем, будто констатируя, произнёс:

— Очень на папу похож.

За не затворённой за вошедшими в дом отцом и сыном дверью, показалась, высокая, полногрудая женщина.

Яков скорее почувствовал её, чем понял, это Агнезэ. Да, и, кто ещё мог войти в дом, если все, кроме её одной были уже внутри.

Обернулся.

В руках у неё деревянное корыто с только, что снятым с верёвок бельём. Его было так много, что увидев постороннего человека невольно прикрылась им, оставляя одни лишь глаза. Большие, зелёные, когда-то напоминавшие ему морскую воду во время шторма, смотрели на него. Так, будто тогда, четырнадцать лет назад, когда прощался с ней.

— Ты?

— Я, — спряталась за бельём.

— Мама, он похож на нашего папу?

— Да Яков.

— Ты назвала его в честь меня!?

— Конрад был против.

— Как же ты смогла убедить его?

— Своей заботой о нём. Я была хорошей женой. Ведь ты отказался от меня.

— Я был не прав.

— Ничего. Теперь уже не важно, — поставила корыто на стол.

Ужинали за большим, сколоченным из толстых досок столом, который был заставлен едой.

Рыба.

Вяленая, слабо солёная, приготовленная в духовом шкафу, что имелся в их, хоть и небольшой, скорее вертикальной, чем распластанной по полу печке. Запомнил её на всю жизнь. Покинув отчий дом, уплыв с юным царём в его страну, не видел в ней подобных печей. Там жили иначе. Печь не только грела и кормила, но и мыла в своём гигантском чреве жителей простых деревянных изб. Никак не мог привыкнуть к тому, всегда в памяти оставалась та печь, что была сложена очень давно, стареньким печником в его доме.