Часовая башня

Хоть и был поражён красотой Агны, всё же присматривался к ней. Сильно изменился с тех давних пор, как покинул отчий дом. Многое повидал в жизни, и, теперь уже не в статности и внешнем виде находил значимость второй половинки. Нужна была ему прежде всего та, кто смогла бы с ним разделить все невзгоды его непростой, морской жизни, ожидая дома, не ропща, умея понять и любить даже на расстоянии.

— Ну, сын, теперь, я знаю, целым боевым фрегатом командуешь, — заметив, что тот смотрит украдкой на Агнезэ, решил помочь отец.

— Да. Пятьдесят шесть бортовых орудий, — отпил вина Яков.

— Уж не за невестой приехал ты в отчий дом?

— Да, — теперь уже не стесняясь, прямо в глаза Агнэ смотрел Яков.

Сильно задела её уверенность Якова в том, что легко может получить её любовь. И тени сомнения не было, вернулся за ней. Знала, как стала хороша с годами, и способна ещё родить не одного ребёнка своему мужу, если бы был у неё таковой. Потому и пошла за Конрада, что напоминал ей своим внешним видом Якова. Но, за годы, прожитые с ним так и не смогла забыть любовь. Первое время убеждая, заставляя себя поверить в то, что её ровесник, младший брат Якова, всё же сможет приручить её, затмить собой те, вкравшиеся в неё, как понимала теперь навсегда, черты, манеры, интонации, и, главное — взгляд. Тот, что, казалось, будто просвечивал насквозь, разгадывая мысли, желания, предугадывая слова, что ещё только собиралась произнести.

Но всё оказалось ложно. Мало того, что был чуть ниже и полнее старшего брата, казался ей неповоротливым и ленивым. Нет, конечно же, как теперь понимала, всё, на самом деле было вовсе не так. Просто не приняла Конрада таким, какой был. Не сумев привыкнуть к нему, потеряв, поняла; нет у неё и жалкого подобия того человека, с которым, как решила для себя теперь, не сможет больше никогда увидеться.

Сейчас не отвела взгляда. Не была робкой, как прежде. Те годы, прожитые без мужа закалили её, сделав скрытной. И, лишь только в её сыне, Якове, каким-то немыслимым для неё образом, стали проявляться черты брата мужа. Видимо, настолько сильны были её мысли о своём первом возлюбленном, что невольно воплотились в её сыне его основные черты.

Порою, казалось; по-детски неопытный, лишённый пронзительности взгляд, с возрастом превратится именно в тот, что так не хватало в его отце, но был важен ей.

Большой потерей была для неё внезапная смерть мужа.

В тот день сама не зная почему, и как, но не хотела отпускать его. Но, что могла поделать она? Ведь не один, а целая команда уходила в море. И у каждого были свои мысли, убеждения, желания, мечты. Не могла, да и не послушали остальные её глупые увещевания, так и оставшиеся внутри.

Не спустилась с утёса. Махала сверху.

Конрад взглянув на неё, почему-то сразу отвёл взгляд. Будто и сам, что-то чувствовал, не хотел показывать этого.

И, когда не вернулась его шнява вечером, хоть и не хотела верить своим, только ей одной известным предчувствиям, всё же побежала в кирху. Молилась там Богу, стоя на коленях перед распятием. Но, сквозь её молитву, яркой линией проступала уверенность в неизбежном. Том, что никак не могла принять, представить себе наяву.

Шла домой вдоль берега. Смотрела на волны, что гнал со стороны Швеции начинающийся шторм. Может ещё вернутся? Остановилась, всматриваясь в темноту наступающей, безлунной ночи. Но, не имея возможности что-либо разглядеть во тьме, могла слышать только вой ветра, и гул пытающихся отхватить кусочек песчаного утёса волн.

— Они заночевали на Борнхольме, — сказал отец Конрада, Астор, встретивший её у дома.

И, это успокоило её.

Но, прошёл ещё один день, второй, третий. Затем пришли новости с Борнхольма. Те, кто заходил в Рённе, спрашивали местных, видели ли те рыбацкую шняву с Рюгена. Но, ответ был отрицательный.

Сомнений не оставалось. Конрада больше нет. Он и ещё двое ровесников не вернулись из моря. Ещё две семьи остались без кормильцев.

Сейчас вспоминала тот день, когда в кирхе пастор читал молебен о здравии, произнося имена не вернувшихся. Стояла в сторонке, с маленьким Яковом на руках. Может была не права в своём решении выйти замуж за Конрада, о, котором сегодня не в силах была плакать. Отчаяние и пустота наполняли её душу, вытесняя из неё последние капли надежды. Да и на что могла надеяться, если, получив свободу от Якова, потеряла теперь и Конрада. Два брата. Один отказался от неё. Другой не смог оставаться рядом, так же покинув, но уже не только её одну, уйдя в мир иной.

Слёзы были на глазах безутешных вдов, матерей, отцов, что, так же, как и она, верили в возможность возвращения своих мужей и сыновей. Но, она не плакала. Смотрела в глаза Якова, что был на её руках. Казалось, видит перед собой маленького брата мужа.

Вздрогнула от этой мысли. Нет, не пристойно ей думать сейчас об этом. Просто показалось. Но, может в этом есть некий знак свыше?

Знак? Зачем же ей сейчас знак? Для чего в такой день, когда нет больше никаких надежд, ей посылает Господь знак? Неужели так любит её, и готов утешить в неутешном горе, оставшуюся никому не нужной женщину.