Часовая башня

Ещё больше усугубляла ситуацию лёгкая паника, наполнившая её сердце в связи с объявленной эвакуацией. Красная армия начала наступление.

В этот раз даже не удивился Фёдор Алексеевич. О каком-то испуге и говорить не приходилось. Всё, что предстояло пройти им, было уже хорошо отрепетировано. И, теперь следовало только лишь выполнять все действия последовательно. Семья стала меньше и от того некая манёвренность появилась в ней.

СССР брала реванш. И, как никогда понимал; отбитые на всех фронтах силы вермахта бессильны. Но, Россия теперь выглядела для него иначе. Закалённая, пусть и в бесчестных, завоевательных войнах искупила своё вероломство потерпев в 41-ом практически полное поражение. Всего один «волосок» удерживал её от развала, исчезновения с мировых карт. Теперь же, не только оставалась на них, но и возрождалась.

Будет ли это возрождение так же опасно для окружающего мира, или станет защитой ему, хотелось бы знать сейчас. Но, понимал; много ещё воды утечёт пока не станет известно.

— Как не вовремя заболел Пашенька, — жаловалась Анастасия маме.

— Несносный характер Фёдора Алексеевича. Он, словно маленький ребёнок, впал в детство. Эта его затея с грибами! Притом то упрямство, с которым старается привить любовь к России своему внуку. К этой проклятой стране, из-за которой не можем найти себе покоя уже которое десятилетие. Постоянные конфликты на границе, затяжная война. Партизаны, что так и рыщут среди финских лесов в поисках пропитания. Неужели там так и продолжается голод после революции?

Ситуацию усугубляло ещё и то, что Фёдор Алексеевич, как мужчина, будучи главой семьи, принял решение вывести часть мебели из их дома, пока оставив рояль, ведь без него и не мыслили своей жизни. Но, не знали, куда поедут, ведь не было у них нигде в Финляндии иного жилья, кроме квартиры в Выборге и дома в Кякисалми. Поэтому, отвезли всё на железнодорожные склады. Там и в пакгаузах на пристани скапливалось имущество большей части горожан и сельских жителей, приготовленное к вывозу из города. Так, как в первую очередь вывозили станки и механизмы с Вальдгофского завода и мастерской братьев Лильеквист.

И, теперь, в этой суматохе и неразберихе приходилось экстренно собираться в Выборг. Там были лучшие условия для заболевшего Паши.

— Надо срочно собираться в дорогу. Заехать в Выборг, и оттуда уже двигаться дальше в Хельсинки. И уже никогда, никогда на свете не покидать этот город! Только, если они не придут и туда. Тогда бежать хоть на край земли, только бы не попасть к ним в руки! — нервничала Елизавета Яковлевна.

Анастасия, в глубине души, была за одно с отцом. Не видела смысла бежать от русских, так и не поверив в те зверства, что публиковались в Финской печати все эти годы. Считала; даже если всё и так, то теперь, когда страна поднялась из разрухи, построив свою промышленность, науку, создав армию, уже не требуются такие репрессии, что, возможно были лишь перегибами на местах, вовсе не являясь заранее продуманной политикой по уничтожению лучших представителей нации.

Уже на следующий день были на станции.

Поезда ходили ещё исправно. Благополучно добравшись до Выборга, не думали, задержатся там на пару недель.

Паше стало хуже. Сильно поднявшись, держалась температура, кашель не проходил.

Вызвали врача. Сложно было найти в пустеющем на глазах Выборге опытного. Но, этого всё же хвалили, именно, как детского специалиста.

Уже немолодой, уверенный в себе Финн с немецкими корнями, долго слушал Пашу, наконец промолвив:

— Похоже на бронхит, но, не исключаю воспаления лёгких.

— Ах, как это не вовремя! — нервничала Анастасия. Теперь и она переживала от того, что в воздухе царила некая нервозность.

Весь её внутренний настрой был сориентирован на то, чтобы уехать туда, где было спокойнее. Не бежать от «красных», а именно найти уже для себя то место, где могла наконец отдохнуть от того, что произошло со всеми ими за последние четыре года.

10 Июня, через четыре дня после высадки союзников в Нормандии, Советские войска начали Выборгско-Петрозаводскую военную операцию. Целью её было отбросить Финские войска от Ленинграда, прежде чем начать наступление на Берлин. Благодаря полномасштабной артиллерийской и авиационной подготовке всё же смогли прорвать первую линию обороны. Финская армия проявила ожесточённое сопротивление, борясь за каждый метр своей земли. Но, уже 14 июня, после аналогичных действий, советские войска смогли прорвать и вторую линию обороны.

Финская армия отступила на третью. Командование запросило экстренной помощи у немцев, в виде шести дивизий, но была прислана всего лишь одна пехотная бригада штурмовых орудий и эскадрилья самолётов.