Часть первая. Деревянный корабль

Истец: X. X. Янн, специалист по органам.

Ответчик: X. X. Янн, писатель.

Защитник: Звучащий орган.

Соистец: Религиозная община Икс.

Свидетели: Наиболее рьяные ее члены; господин регирунгсрат из Магдебурга{196}: агенты органных фабрик и так далее; газетные критики, правые + левые.

Прокурор

просит проверить, не являются ли истец и ответчик одним и тем же лицом: Янном.

Сам он не сомневается, что так оно и есть, почему и допустил к участию в деле, в качестве соистца, религиозную общину Икс — учитывая ее законные интересы. В результате примечательного амальгамирования получилась особая форма: гражданско-уголовный процесс. Прокурор, следовательно, полагает, в соответствии с представленным иском, что X. X. Янн, писатель, есть низшая, а X. X. Янн, специалист по органам, — высшая сущность одной и той же личности, у которой, если уж на то пошло, прямо-таки на лбу проставлено клеймо гражданской неполноценности.

Судья

просит истца высказаться, но обращает его внимание на то, что ввиду вышеотмеченной специфической структуры процесса он, истец, в данный момент выступает скорее в роли обвиняемого, нежели гражданского истца.

X. X. Янн, специалист по органам:

Не думаю, что в свою деятельность органного архитектора^{197}, или специалиста по органам, я вкладывал меньше максимума моих познавательных способностей.

Судья:

Об этом вас не спрашивают. Ваши профессиональные достижения здесь не обсуждаются.

X. X. Янн, специалист по органам:

Однако в качестве свидетелей привлечены представители фирм, производящих органы… Впрочем, вы мне не задали никакого вопроса.

Судья:

Я вас считал достаточно умным (поскольку — как унтерменш — вы писатель^{198}), чтобы вы сами могли понять: нас интересует ваше отношение к так называемому поэту Янну.

X. X. Янн, специалист по органам:

Тогда могу пояснить, что я никогда — ни в церкви, ни при исполнении служебных обязанностей — не зачитывал и не цитировал куски из произведений вышеупомянутого поэта и никаким иным образом на него не ссылался.

Прокурор просит выслушать свидетелей.

Судья предлагает сперва спросить обвиняемого, не хочет ли тот добавить что-то существенное.

X. X. Янн, писатель:

Я, как ни странно, до сих пор остаюсь в неведении, в чем именно меня обвиняют. Видимо, кто-то пожаловался, будто я в личных целях подкупил только что выступавшего специалиста по органам. Я это отрицаю.

Прокурор:

У вас, видимо, плохо со слухом.

X. X. Янн, писатель:

Отнюдь. Я услышал даже больше, чем было сказано. Для дачи показаний вызваны известные литературные критики, и напрашивается подозрение, что здесь, при закрытых дверях, они, возомнив себя менторами, разнесут в пух и прах мои сочинения.

Судья поясняет: не относящиеся к делу и несущественные высказывания обвиняемого не должны тормозить ход процесса. Он пере дает слово представителю соистца, господину консисторскому советнику Зет. К этой передаче слова он — лично от себя — присовокупляет надежду, что профессионалы вскоре прояснят все существенные проблемы; и подчеркивает, что в противоположность расплывчатым словоизлияниям, имевшим место до сих пор, теперь присутствующие в зале услышат образцовую немецкую речь, не зараженную нервозностью современного бумагомарателя, который привык изъясняться не по-немецки, не по-христиански и не правдиво.

Орган подает голос.

Судья:

Слово имеет господин консисторский советник. А вас я прошу помолчать.

Орган умолкает.

Консисторский советник:

Я присутствую здесь как представитель компетентных хранителей христианских нравов и обычаев^{199}. Главный тезис моего первого заявления: Осторожность и еще раз осторожность! Потому что ни при каких обстоятельствах и никоим образом наша религиозная община не может выступать с объяснениями или утверждениями, которые после не будут — во всем их объеме — подкреплены свидетельскими показаниями. Мы, само собой, не вправе действовать, исходя из собственных воззрений или соображений, а можем предпринимать что-то, лишь опираясь на директивы вышестоящей инстанции. Нам представляется неопровержимым тот факт (установленный на основе информации, которая впоследствии не изменится), что X. X. Янн, писатель, сочинил и опубликовал несколько грязных книжек беспримерно скабрезного содержания. Упомянутый факт и является краеугольным камнем нашего истцового заявления. Но прежде чем я перейду к дальнейшим объяснениям, прошу выслушать свидетелей.

Судья благодарит господина консисторского советника за его выступление.