Часть первая. Деревянный корабль

Представитель соистца просит судью запретить свидетелю высказываться на не относящиеся к делу темы.

Судья спрашивает… нет, просит господина Альфу дать профессиональную оценку работам господина Янна как органного мастера.

Господин Альфа объясняет свою позицию:

Как вы и сами могли бы догадаться, господин судья, я лично ничего не видел и не слышал. Но мы, профессионалы, знаем свое дело. Дескать, лучшие органы на новой основе… Криволинейная мензура^{209}, шлейфлада, хармслада^{210}, синтетическое извлечение звуков^{211}, каталитические процессы^{212}, реформа диспозиции, качество материала^{213}… Ни один специалист не растолкует вам, что это означает.

X. X. Янн

просит, чтобы ему позволили высказаться по последнему пункту.

Прокурор требует, чтобы сперва выслушали остальных свидетелей.

Судья решает, что, поскольку прошло уже много времени, сейчас не следует давать слово Янну, но обещает, когда закончится опрос свидетелей, предоставить ему пять минут для резюмирующего последнего слова.

Прокурор просит не понимать это разъяснение в том смысле, что и свидетелям будут давать только по пять минут.

Вызванный для дачи свидетельских показаний господин органный мастер Бета, представитель одной крупной фирмы, говорит:

Мы имеем триста агентов и уполномоченных, действующих по всей Германии. Несмотря на эти внушительные кадровые ресурсы, господину Янну порой удается убедить некоторые церковные общины в преимуществах и новизне предлагаемых им методов органостроения. Мы придерживаемся мнения, что в таких случаях убедительные аргументы подсказывает ему писатель Янн. Ведь органный мастер, как мы знаем по собственному опыту, может успешно пропагандировать свои изделия только с помощью полчища агентов. А господин Янн, как известно, агентов не имеет. Он добивается успеха пером.

Возглас из зала:

И конкретными делами.

Судья: Я этого не потерплю!

Органный мастер Бета продолжает: Сверх того я хотел бы заявить, что господин Янн совершил общественно опасное деяние, нанеся ущерб немецкой экономике. Ему — я призываю вас, господа, не преуменьшать значения этого факта — удалось создать серьезные препятствия на пути формирования немецкого органного треста, поскольку он начал призывать к созданию качественных органов и тем дискредитировал инструменты, изготавливаемые промышленным способом: единственные, которые пригодны для использования в нашу эпоху. Он, следовательно, несет ответственность за сегодняшнее взвинчивание цен на органы и за порчу вкуса. Спокойствие и равномерность, прежде характерные для развития немецкого органного искусства, нарушены со времени печально известного Гамбургско-любекского съезда органистов, духовными вдохновителями которого были Янн и его помощник Хармс, хотя список учредителей украсили и некоторые другие заслуженные имена.

Я хотел бы подвести итог судя по характеру протекания немецкой органной реформы — скорее революционному, нежели эволюционному, — оба Янна являются одной и той же личностью.

Как ни странно, прокурор вдруг заинтересовался работами Янна по органостроению. Он объяснил это тем, что его дочь, дескать, играет на скрипке.

По причине такого интереса со стороны общественности и общественного обвинителя органу опять дали воздух. К сожалению, орган продолжил песнь из «Гипериона», поскольку именно на этом месте его прервали, — что совсем не понравилось прокурору, из-за чего тот немедленно сделал необходимые выводы о работе господина Янна и попросил господина судью продолжить опрос свидетелей. Случайно очередь дошла до одного профессора^{214}, чье имя в протоколе записано неразборчиво; тот сказал:

— Янн — единственный ныне живущий мастер и знаток органостроения. Его заслуги в данный момент даже нельзя по достоинству оценить…

Судья поблагодарил его за высказанное мнение, взглянул на часы и спросил:

— Вы, очевидно, очень хорошо знакомы с работами Янна?

— Да.

— Для меня этого достаточно. Вы, следовательно, пристрастны.