Частные лица. Биографии поэтов, рассказанные ими самими. Часть вторая

АХМЕТЬЕВ. Она вышла в 1997 году, и уже в 1998-м была презентация в чеховском салоне [клуб «Классики XXI века» при Московской библиотеке им. А. П. Чехова], который был тогда главный в Москве. Он и сейчас еще существует, но тогда играл совсем другую роль. Тогда был жив еще Руслан Элинин, который сумел туда привлечь всех, и там полно-полно народу собиралось. И вот там была презентация «Самиздата века», и я там сказал, что вообще текстология самиздата – это такая проблема, что вообще никто этим не занимался; наверное, интернет мог бы стать текстологической лабораторией. Я сказал чисто абстрактно, не имея ни интернета, ничего тогда. А там сидел Саша Левин, который уже имел интернет. И он мне то ли тогда, то ли через некоторое время сказал: «Там фонд Сороса дает гранты на электронные публикации, напиши заявку». И я пошел и написал заявку и получил этот самый грант. А компьютер уже был, я уже успел заработать на компьютер. А история мнобки закончилась в 1992 году.

ГОРАЛИК. Она закончилась тем, что просто закрылась?

АХМЕТЬЕВ. Она закончилась скандалом. Но этот скандал тоже был симптоматичный. Коллектив разделился на сочувствующих РНЕ и не сочувствующих. И вот этих несочувствующих было меньше, и в этом меньшинстве оказался я. Дело в том, что среди книг, которые мы дублировали и выдавали, стала появляться довольно сильная струя вот этой литературы, фашизоидной (Гр. Климов и прочие). И мы сказали, что мы против этого. Во-первых, мы проиграли общее собрание. На общем собрании коллектив высказался за тех, кто продает эти книги, кто зарабатывает таким образом деньги, которые шли на зарплаты нам всем. С другой стороны, когда мы пытались действовать по-другому, нас просто выгнали. Перевесили замки, и эти люди в черных формах нас уже не пустили на рабочее место…

К тому времени уже прошел 1991 год. Было смешно. Мы находились на Тверской в августе 1991-го. Я помню, как она была завалена, никто не убирался, везде бумажки валялись. И вот я пришел 20 августа, как обычно, было мое дежурство. Читателей никого не было, а приходили какие-то люди, которые говорили: «А как же с вами, а если путч?» У нас же контора совершенно левая. Был там священник какой-то левой церкви. Он пришел и попросил изъять его читательский билет, чтобы не было его следов там. Я достал все его карточки, отдал, ладно, хорошо. Но обошлось, слава Богу. А в 1993 году я опять был в левой конторе. В 1993 году я работал в ВПС. Это было такое агентство, которое делало дайджесты прессы СНГ. Вот я там был выпускающим редактором. И в октябре 1993 года опять я на рабочем месте находился, а в это время штурмовали Белый дом.

ГОРАЛИК. Тогда очень много говорилось об отъезде, в том числе, если я правильно понимаю, в вашем близком кругу. Были на эту тему какие-то мысли?

АХМЕТЬЕВ. Вот, к счастью, эта мысль не возникала, потому что весь мой круг общения никто не уезжал. Айзенберг, Некрасов, Файнерман – никто не уезжал, все как-то спокойно к этому относились. То есть в 1970-е годы какие-то люди и уехали, ну и потом какие-то люди, но главные оставались.

ГОРАЛИК. Тогда вернемся к удивительной новостной конторе. Вы пробыли в ней?..

АХМЕТЬЕВ. Вот с 1992 года, после того как лопнул МНОБ, я где-то подрабатывал переводами. А, в это время Саша Левин стал редактором тоже в каком-то таком агентстве небольшом. Он был редактором и меня туда позвал. И я там переводил. И в ВПС я работал и еще где-то. Потом целую книжку перевел какую-то политическую, быстро нужно было. И купил компьютер собственный, 486-й. Это был 1996 год. И на этом компьютере я жил до соросовского гранта, а потом я уже от Сороса получил деньги на другую аппаратуру, более высокого уровня. И интернет освоил уже и все. А тем временем какая-то издательская деятельность тоже продолжалась. Чтобы не соврать, какие еще были книжки? В общем, время от времени появлялись еще какие-то издательские проекты. Да, но это уже 2000-е годы.1998–1999-й это в основном было связано с началом проекта «Антология неофициальной поэзии» сетевого. А потом было сотрудничество с ОГИ, там работал Миша Айзенберг. Мы сделали мою книжку, Сатуновского новое избранное и Виноградова. И еще две книжки, которые не вышли по разным причинам, составили: Харитонова и Некрасова.

ГОРАЛИК. Вот этот период, примерно между 1994-м и 2000-м, – как была устроена в бытовом смысле жизнь?

АХМЕТЬЕВ. Там в силу разных стечений обстоятельств я уже после 1997 года примерно, после этого прекрасного гонорара в 320 долларов, я уже больше никогда ничего не делал кроме литературы. Отошел от всех этих приработков. Как-то удавалось сводить концы с концами. Отчасти это связано с тем, что небольшое наследство получил от покойной тетки, потом эти самые гранты. В общем, как-то можно было жить, вот мы и жили. Ну, иногда за какие-то литературные дела что-то платили. Кто-то платил, кто-то не платил.