Частные уроки рунографии

Нарцисс от страха и вовсе онемел, однако расчет графини оказался верным: пока начальник караула принимал рапорт стражников, стоявших перед противоположными дверями Билетницы (а Терри даже отсюда было слышно, как рявкают луженые глотки явно уставших от одиночества и безмолвия кирасиров), они прошмыгнули вдоль стены беззвучнее мышей и скрылись за складками тяжелой ткани. Шум снаружи отвлек ближних стражей и на легкое колыхание теней в полумраке по левую от себя сторону внимания они не обратили. А если что-то странное и заметили, то перепроверять не стали: людей видно не было, занавеси не колыхались, а в Билетницу входил сам начальник караула. Стражники подтянулись и рьяно выпрямились, и думать забыли о крохотном возмущении бокового зрения…

Руки у Нарцисса дрожали, когда он вставлял ключ в замочную скважину и проворачивал его, так что Софит пришлось даже ему помочь. И только закрыв за собой дверь, все трое облегченно выдохнули. Но не надолго.

— Графиня, — опять заныл Нарцисс, — Вы меня погубите! Как мы отсюда выберемся? Вы об этом подумали?

— Успокойтесь, маэстро, — презрительно фыркнула Софит, деловито оглядываясь, — Неужели у кого-то хватит наглости спросить у двух женщин, что они делали в спальне короля ночью?

Нарцисс осекся на полуслове и уставился на графиню обезумевшим взглядом. Сама же Софит, в полутьме не обнаружив ничего для себя интересного, вышла из королевской гостиной — довольно помпезной и вычурной — в коридор, где горели лампы.

— Ну, и где этот ваш будуар? — хмуро спросила она, оборачиваясь к Нарциссу. Сняв со стены лампу, она сунула ее в руки Терри.

Заметно сникший маэстро молча указал на дверь с правой стороны широкого, не менее гостиной богато украшенного картинами и лепниной коридора. Здесь не было ни души. Не считая, разумеется, трех непрошенных гостей.

Будуар оказался премиленькой залой, больше подходящей для женщины. Впрочем, так оно и было. Этот выдержанный в золоте и голубом покой обычно принадлежал королевам и здесь они проводили большую часть своего времени в окружении придворных дам. Здесь же принимали собственных визитеров. Однако поскольку король не был женат, а королева-мать изволила уехать в роскошную и обширную загородную королевскую резиденцию, словно в насмешку называемому Летним домиком, будуар частенько пустовал. Время от времени Его Величество устраивал здесь кое-какие развлечения для избранных, а именно — приватные спектакли, концерты и представления, слава о которых выходила далеко за пределы королевского дворца. Так что теперь будуар вернее было назвать домашним театром, поскольку его пространство делил большой занавес золотистого бархата, украшенный роскошными сине-золотыми кистями. И этот самый театрик был вотчиной маэстро Нарцисса. Теперь Терри понимала, зачем он понадобился графине Эвнар.

— Ну, дорогая графиня, — с гордостью оглядываясь (и куда только делся страх?) и довольно потирая ручки, произнес маэстро, — Я сдержал слово.

— Так это и есть знаменитая сцена? — задумчиво произнесла Софит, — Недурно. Это все очень интересно.

Вопреки сказанному, графиня отнюдь не интересовалась убранством театра. Глаза ее рассеяно скользили по стенам, все больше и больше обращаясь к двери… Она явно прислушивалась, она кого-то ждала.

Терри тоже ужасно нервничала. С того самого момента, как они вошли во дворец, у нее не было ни единого шанса поговорить с Софит, и с каждым шагом в ней все больше укреплялись смутные пока подозрения. Много требовало объяснений, и если бы Софит их предоставила, Терри, наверное, успокоилась бы. Например, где отец? И почему они пришли именно сюда? И как они собираются встретиться с королем? И что она ему в конце концов скажет? У ступеней великолепной лестницы, ведущей в Мадорьен, мысль о том, как она убедит Его Величество в том, что отец не виновен, казалась здравой, теперь же она отдавала явным безумием. Все это как-то странно.

Терри, поставив лампу на маленький столик у мягкой софы, вдруг заметила, что занавес с одной стороны небрежно поддернут, и из-под него торчит… Света было не так много, чтобы строить глупые предположения, потому девушка подошла ближе. Из-под занавеса торчала чья-то туфля с красивой серебряной пряжкой. Вернее, нога с туфлей.

Терри охнула, не сдержавшись, и рывком отдернула занавес.

У ее ног лежали два тела — лакея (это его нога выглядывала наружу) и стражника, сваленного на лакея сверху. Кровавая лужа лучше всяких слов говорила о том, что несчастные не выбирали себе место для ночлега. Их убили.