Читаем Часы и голоса полностью

Впереди и за плечамиТолько небо, только звезды,Только листья, только воздух,Только тишина ночная.Мнится мне, что в океанеРастекающейся зелениТо плыву я, то ныряюИ тревожно и уверенно.Где же люди? Где шаги их?Где знакомый звон трамваев?Подмосковье иль ЕгипетМне созвездьями кивает?Вижу только эту зелень,Покорившую пространство,Словно перевоплощеньеСлов в зеленое убранство.Плыть бы век, как в древней сказке,По раскинувшейся зелениЕю найденным, обласканным,А для всех других потерянным.

11–13 июля 1966 г.

Москва

<p>Дачные поезда</p>Есть что-то странно притягательноеВ обычных дачных поездах.Не в них ли поиск подсознательныйТепла забытого гнезда?Чтоб взвесить все необъяснимое,Еще не создано весов.Пусть сотни раз мелькали мимо мыЗнакомых станций и лесов,Все ж от волнения дрожим мы,Как перед буквами любимымиПочти истертых адресов.Ты наклоняешься, качаешьсяПод музыку стальных колес,В чужом дыханье растворяешьсяИ не удерживаешь слез.Тебе в тот миг невольно кажется,Что ты в кругу своей семьи,Хотя уют ее не вяжетсяС потертой спинкою скамьи.И все ж ты радостью утешен,Мечтою сам себя согрев,Как листик, вдруг зазеленевший,Средь стужей скованных дерев.

24 июля 1966 г.

Станция Отдых — Москва

<p>«Кому из нас не кажется минутами…»</p>Кому из нас не кажется минутами,Что все предметы радугой окрашены,Что мы несемся с ветрами попутнымиК своей мечте от берега вчерашнего?Смотрю, как голубок шажками мелкимиДорогу мне перебегал потешно.Я не слежу за часовыми стрелкамиИ верю, что дела пойдут успешно.Сегодня все мне кажется пленительным,Как будто я впервые мир увиделГлазами сердца, а не умозрительно.Должно быть, так смотрел на мир Овидий.И благодарен я простому платьицу.Как крылья бабочки, наивно пестрому,И псу, который от машины пятится,И в синем небе облачному острову…Кончался день, но странно: был уверен я,Что этот день лишь только начинается,И меж закатом с огненными перьямиИ светом зорь не замечал я разницы.А все, что со стихами так не вяжется,Вдруг увязалось и легко и прочно:И хлеб обдирный, и сырок, и ряженка,И толчея обычная в молочной.

1966

<p>«Я не хочу ни мудрых изречений…»</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное