Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Садитесь, пожалуйста, — вежливо сказал он.

Казалось, роли поменялись, и он был здесь хозяин, она гостьей. Миссис Райвел села.

— Какие еще вопросы? — спросила она, пристально глядя на инспектора.

— Появились некоторые детали, — сказал инспектор Хардкасл. — Незначительные.

— Вы хотите сказать… по поводу Гарри?

— Совершенно верно.

— Послушайте! — несколько воинственно произнесла миссис Райвел, и на инспектора повеяло крепким спиртным. — Хватит с меня Гарри! Не желаю больше о нем говорить! Я же откликнулась на вашу просьбу, когда увидела его фотографию! Приехала и все вам рассказала… Это — прошлое. Не хочу, чтобы мне вечно об этом напоминали! Больше мне сказать нечего. Все, что помнила, я уже рассказала. Хватит. Не желаю больше о нем слышать!

— Только один вопросик, совсем пустяковый, — мягко сказал инспектор, словно бы извиняясь.

— Ну ладно! — с раздражением сказала миссис Райвел. — В чем дело? Выкладывайте!

— Вы опознали в убитом своего мужа, то есть человека, с которым сочетались браком около пятнадцати лет назад. Так?

— Вы что же, еще не установили точную дату?

«А она умнее, чем я думал», — отметил про себя инспектор.

— Да, — продолжал он, — вы совершенно правы. Установили. Вы поженились пятнадцатого мая.

— Недаром говорят: в мае замуж выйти — всю жизнь маяться, — мрачно заметила миссис Райвел. — Вот и маюсь.

— И, несмотря на то, что прошло столько лет, вы легко опознали вашего мужа.

Миссис Райвел чуть заметно вздрогнула.

— Он не очень постарел, — заметила она. — Всегда заботился о себе. Первым делом.

— И были настолько любезны, что даже сообщили нам дополнительные сведения. Написали мне о шраме.

— Верно. За левым ухом. Вот тут, — миссис Райвел коснулась рукой указанного места.

— За левым? — уточнил Хардкасл.

— Ну… — миссис Райвел заколебалась. — Да. Я так думаю… То есть, я уверена. В спешке, конечно, не сразу сообразишь, где правое, а где левое, верно? Но только шрам был вот здесь, — она дотронулась рукой до левой стороны своей шеи.

— И вы говорите, это случилось, когда он брился?

— Да. На него прыгнула собака. В то время у нас была очень резвая собака. Ласковая такая… Прыгнула на Гарри, а у того в руке бритва… Сильно порезался. Столько крови было! Потом, правда, все зажило, но шрам остался, — теперь миссис Райвел говорила более уверено.

— Это очень ценная деталь, миссис Райвел. В конце концов, все люди в той или иной мере похожи друг на друга, а вот шрам — дело другое. Ваше упоминание о шраме позволяет надеяться, что имеющиеся у нас сведения вполне достоверны.

— Что ж, очень рада.

— А когда произошел этот случай с бритвой?

Миссис Райвел задумалась.

— Должно быть… О, примерно через полгода после того, как мы поженились. Да, именно так. Потому что именно тем летом мы завели собаку.

— Значит, это произошло в октябре-ноябре сорок восьмого. Верно?

— Да.

— И после того как в пятьдесят первом году ваш муж оставил вас, вы…

— Скорее, я его выставила, — с достоинством возразила миссис Райвел.

— Как вам угодно. Значит, в пятьдесят первом году вы выставили своего мужа из дома и больше не видели его до тех самых пор, пока не заметили в газете фотографию?

— Да. Я вам так и сказала.

— А вы ничего не путаете, миссис Райвел?

— С какой стати! Все эти годы я не встречалась с Гарри Каслтоном. И увидела его только в морге.

— Странно, знаете ли… — сказал Хардкасл. — Очень странно!

— Почему?.. Что вы имеете в виду?

— Я хочу сказать, что рубцовая ткань на шраме — очень занятная штука! Конечно, для нас с вами шрам — предмет, прямо скажем, малоинтересный. А вот врач, посмотрев на него, может сказать многое. Например, как давно он у человека появился…

— Не понимаю, к чему вы клоните.

— Все очень просто, миссис Райвел. По заключению нашего полицейского хирурга и еще одного специалиста, с которым мы консультировались, ткань на шраме за ухом вашего мужа свидетельствует о том, что рана была нанесена ему никак не раньше, чем шесть лет назад.

— Чепуха! — воскликнула миссис Райвел. — Я этому не верю! Я… Да мало ли кто чего скажет!

— Таким образом, — продолжал Хардкасл, не повышая голоса, — шрам образовался в результате раны, нанесенной всего пять-шесть лет назад. Значит, если этот человек был вашим мужем, когда он вас оставил, шрама у него еще не было.

— Может, и не было. Но все равно это Гарри!

— Но ведь вы его больше не видели, миссис Райвел! А раз так, откуда вам известно о шраме, который появился всего пять или шесть лет назад?

— Вы меня совсем запутали. Да, запутали! Может, он появился позже, а не в сорок восьмом… Разве все упомнишь! В общем, был у Гарри этот шрам, и точка!

— Понятно, — сказал Хардкасл. — Полагаю, миссис Райвел, вам следует хорошенько подумать. Вряд ли вам нужны неприятности.

— Какие еще неприятности?

— Ну, например, вас могут обвинить в лжесвидетельстве.

— В лжесвидетельстве?! Меня?

— Это, знаете ли, серьезное преступление. За это можно и в тюрьму угодить. Пока вам еще не пришлось давать клятву на Библии, но в скором времени предстоит. Так что… советую тщательно все обдумать, миссис Райвел. Возможно, кто-то… попросил вас сообщить нам про шрам?