Чечня: Трагедия Российской мощи. Первая чеченская война

Вскоре после начала войны я побывал на одном из огромных нефтеперерабатывающих заводов на окраинах Грозного. Этот город некогда был самым крупным центром переработки нефти в самой большой нефтедобывающей стране мира, и его промышленность соответствовала такому масштабу: ряды циклопических механизмов, переплетенных с громадными трубами, которые напоминали конечности чудовищ и демонов, простирались вдаль, пока не исчезали в декабрьском тумане. Тогда мне представился великий храм исчезнувшей религии, наполненный громадными идолами, чьи внушающие страх имена были давно забыты, – но эти советские индустриальные молохи, когда их час пробил, потребовали свою долю человеческих жертвоприношений. Всё вокруг было мертвым, холодным и беззвучным, пока мимо не прошла небольшая группа чеченских боевиков, ухмыляясь и поднимая руки в победном жесте и с криками «Аллах велик», но и они скрылись в тумане.

Эта сцена напоминала эпитафию целому миру, ведь Советский Союз для большинства его жителей был больше, чем просто цивилизацией или деформированной версией современности (modernity). Это в самом деле был целый мир – единственный, который они знали, и в то же время, согласно его основателям и наставникам, величайший из всех миров, вершина человеческой истории, знания и достижений. Огромные советские заводы были величайшими монументами этого мира. Сама идея, что вся советская промышленность однажды испытает почти полный коллапс и беззвучно рухнет, всего несколько лет назад представлялась совершенно немыслимой, равно как и другая идея – что вся российская армия может подвергнуться унижению от небольших групп плохо вооруженных партизан. Но это свершилось, и это следует признать, проанализировать и по возможности понять.

Введение

Россия: по-прежнему медведь.

Заголовок в The Washington Post, 9 июля 1996 года

Найти путь к сердцу медведя.

Заголовок в The Economist, 14 декабря 1996 года

Всё еще в досягаемости русского медведя.

Заголовок в The Washington Post, 5 января 1997 года

Ни об одном другом животном, за исключением волка, не говорили столько ерунды, как о медведе гризли. Взрослые люди будут смотреть вам прямо в глаза и рассказывать о том, как у них волосы вставали дыбом при встрече с гризли, как тот с ходу бросается на человека и как может опередить лошадь, согнуть дерево и вообще сделать ситуацию жуткой без какой-либо причины. В действительности же у медведя, как и у любого другого животного, есть достаточное чутье, чтобы не соприкасаться с человеком без веского основания. Медведи в самом деле склонны к плохому настроению весной, когда они только что выбрались из спячки, как и большинство людей, только что поднявшихся с кровати.

Кроме того, весной медведи испытывают голо д. С них сошел жир, их бока обвисли, и они хотят остаться в одиночестве, чтобы спокойно поесть – полагаю, так же, как большинство из нас… Большая часть невероятных историй о медведях была рассказана у костра, чтобы произвести впечатление на новичка или туриста, а еще больше таких историй вытекло из бутылки виски.

Десмонд Бэгли. Оползень (Bagley, Desmond, Landslide. Collins, London, 1967. P. 240)