Чехов без глянца

— Не превратиться бы нам в двух нотариусов из «Периколы»! — заметил Чехов Тишкову. — ну да -Александр Алексеевич поддержит... он крепче нас. 323

Попали еще в какой-то кабачок. Появились, разуме­ется, женщины, и вижу, как сейчас, бледного Антона Павловича, беседовавшего с одной из них. Он вынул из кармана золотой и подарил ей, сказав, приблизив­шись ко мне и Тишкову:

— У нее есть дочь.

И больше ни слова о ней. Я последовал его приме­ру и в свою очередь поддержал стройную женщи­ну, цвет кожи которой был бронзоватым, а лицо усталым, не спавшим.

Чеховский отклик на ее жалобы не поднял ее духа и мало тронул ее. Искренна она была или нет, ни­кто не знал.

Поехали дальше в какой-то притон, где под звуки скрипки и трубы вальсировал подозрительный и темный Париж. Спросили ликер. Я был здесь раньше с Росиньолем.

Под утро, когда светало, пили кофе где-то у цент рального рынка. И Чехов и Тишков позеленели, да и я, вероятно, тоже, хотя чувствовал себя бодрее их. Прошлись по рынку, откуда несло вкусными аро­матами свежих овощей.

Я проводил приятелей до гостиницы, где они жи­ли, и на другой день мы не виделись. Через день встретил на Итальянском бульваре А. С. Суворина. Он ворчал и надулся. Совсем Гроз­ный.

— Что вы сделали с Чеховым? Вы ведь его чуть не уморили? И теперь еще у него голова болит и он ед­ва ходит! — набросился на меня Суворин. — Нет, нет, больше вы его, пожалуйста, не приглашайте! — Су­ворин, помимо того, был недоволен, что Чехов про­менял его на нашу компанию.

Антон Павлович не жаловался при встрече со мной на недомогание, а только благодарил, причем со­знался, что очень много совсем не помнит. Я ска­зал, что мне за него влетело от А. С. Суворина.

— Ревнует старик, — смеялся Чехов. — Сердился, что обедал один. Он думал, что я умираю, голова боле­ла, а так чувствую себя ничего.

Антон Павлович Чехов. Из письма А. И. Урусову. Моск­ва, з мая i8gi г.:

Многоуважаемый Александр Иванович, Ваше пись­мо, где Вы приглашаете меня на чашку чая «с по­следствиями», я получил только вчера, вернувшись из Содома и Гоморры. Пока мы не виделись, я ус­пел побывать в Италии, в Париже, Ницце, Берли­не, Вене... В Париже видел голых женщин.

Антон Павлович Чехов. Из письма А. С. Суворину Алексин, юмая iSgi г.:

Я тоже скучаю по Венеции и Флоренции и готов был бы еще раз взобраться на Везувий; Болонья же стерлась в моей памяти и потускнела, что же касается Ниццы и Парижа, то, вспоминая о них, «я с отвращением читаю жизнь мою».

«Мелиховское сидение»

Михаил Павлович Чехов:

Зимою 1892 года <...> Чехов стал землевладельцем. Прочитав в газете объявление о продаже какого-то имения близ станции Лопасня Московско-Курской железной дороги, сестра и я отправились его смот­реть. Никто никогда не покупает имения зимою, ко­гда оно погребено под снегом и не представляется ни малейшей возможности осмотреть его подроб­но, но мы оба были тогда совсем непрактичны, от­носились доверчиво ко всем, а главное — Антон 11ав- лович поставил нам ультиматум, что если имение не будет куплено теперь же, то он уедет за границ)', и потому мы, по необходимости, должны были спе­шить. От станции имение отстояло в 12-13 верстах, и какова была к нему дорога, можно ли было по ней проехать в слякоть, — этого мы узнать не могли, так как ехали на санях по глубокому снегу, по пути, нака­танному напрямик. К тому же ямщики, которые во­зили покупателей осматривать это имение, считали себя обязанными его расхваливать. Мы приехали. Все постройки были выкрашены в яркие, свежие цвета, крыши были зеленые и крас­ные, и на общем фоне белого снега усадьба произво­дила довольно выгодное впечатление. Но в каком

состоянии находились леса, были ли они еще на корню или состояли из одних только пней, мы это­го узнать не могли, да, признаться, это нас и не инте­ресовало. Мы верили. Нужна была усадьба более или менее приличная, чтобы можно было в нее въехать немедленно, а эта усадьба, по-видимому, такому тре­бованию могла удовлетворить. <...> Называлась эта усадьба «Мелихово» и находилась в Серпуховском уезде Московской губернии.

Мы вернулись домой, рассказали, и тут же было ре­шено это Мелихово купить. <...> Брат Антон упла­тил за имение деньги, так сказать, зажмурившись, ибо до покупки он не побывал в Мелихове ни разу: он въехал в него уже тогда, когда все формальности были закончены. <...>

Едва только сошел снег, как уже роли в хозяйстве были распределены: сестра принялась за огород и сад, я — за полевое хозяйство, сам Антон Павло­вич — за посадку деревьев и уход за ними. Отец с утра и до вечера расчищал в саду дорожки и про­водил новые; кроме того, на нем лежала обязан­ность вести дневник: за все долгие годы «мелихов­ского сидения» он вел его самым добросовестным образом изо дня в день, не пропуская записи ни одного числа. <...>

Антон Павлович Чехов. Из письма А. С. Суворину. Москва, 17 марта 1892 г.: