Чехов без глянца

За ним снова поднялся Михаил Павлович. Побыв минутку наверху, Антон Павлович спустился. Ми­ша тоже вскоре спустился, потом поднялся: это оба брата повторяли несколько раз, стараясь рас­смотреть Лику. Впоследствии Лика рассказывала мне, что в тот первый раз у нее создалось впечат­ление, что в нашей семье страшно много мужчин, которые все ходили вверх и вниз! После знакомства с нашей семьей Лика сделалась постоянной гостьей в нашем доме, стала общим дру­гом и любимицей всех, не исключая и наших роди­телей. В кругу близких людей она была веселой и очаровательной. Мои братья и все, кто бывал в на­шем доме, не считаясь ни с возрастом, ни с положе­нием, — все ухаживали за ней. Когда я знакомила Лику с кем-нибудь, я обычно рекомендовала ее так: — Подруга моя и моих братьев... Антон Павлович действительно очень подружился с Ликой и, по своему обыкновению, называл ее раз­личными шутливыми именами: Жаме, Мелитой, Канталупочкой, Мизюкиной и др. Ему всегда было весело и приятно в обществе Лики. На обычные шутки брата она всегда отвечала тоже шутками, хо­тя иногда ей и доставалось от него. <...> Антон Павлович переписывался с Ликой. Письма его были полны остроумия и шуток. Он часто под­дразнивал Лику придуманным им ее мифическим по­клонником, называл его Трофимом, причем произ­носил это имя по-французски Trophin. И в письмах так же писал, например: «Бросьте курить и не разго­варивайте на улице. Если Вы умрете, то Трофим (Trophin) застрелится, а Прыщиков заболеет родим­чиком...» Или же посылал ей такое письмо: «Трофим! Если ты, сукин сын, не перестанешь ухаживать за Ли­кой, то я тебе...» и мне брат писал в таком же роде: «Поклон Лидии Егоровне Мизюковой. Скажи ей, 244 чтобы она не ела мучного и избегала Левитана. Луч­шего поклонника, как я, ей не найти ни в Думе, ни в высшем свете».

Да и Лика не отставала от него и порой отвечала ему в таком же духе, вроде того что она приняла предложение выйти замуж за одного владельца винного завода — старичка семидесяти двух лет. Когда мы жили в Мелихове, Лика бывала у нас там постоянно. Мы так к ней привыкли, что даже родите­ли наши скучали, когда она долго не приезжала. <...> В летнюю пору Лика жила у нас в Мелихове подол­гу. С ее участием у нас происходили чудесные му­зыкальные вечера. Лика недурно пела и одно вре­мя даже готовилась быть оперной певицей.

Мария Тимофеевна Дроздова:

Все в доме любили Лику и радовались ее приезду. Всех пленяла ее красота, остроумие. Приезжала она внезапно, на тройке с бубенцами, серебром разлива­ющимися у крыльца. Собаки с невероятным лаем и визгом выскакивали на звон бубенцов. Переполох в доме, все бежали навстречу. Приехала Лика! Весь дом наполнялся шумом, смехом.

Мария Павловна Чехова:

Между Ли кой и Антоном Павловичем в конце кон­цов возникли довольно сложные отношения. Они очень подружились, и похоже было, что увлеклись друг другом. Правда, тогда, да и долгое время спустя, я думала, что больше чувств было со стороны брага, чем Лики. Лика не была откровенна со мной о своих чувствах к Ан тону Павловичу, как, скажем, она была откровенна в дальнейших письмах ко мне по поводу ее отношений к И. Н. Потапенко. Отношения Лики и Антона Павловича раскрылись позднее, когда ста­ли известны ее письма к Антону Павловичу. Лика в письме к брату пишет: «У нас с Вами отноше­ния странные. Мне просто хочется Вас видеть, и я 245

всегда первая делаю все, что MOiy. Вы же хотите, что­бы Вам было спокойно и хорошо и чтобы около Вас сидели и приезжали бы к Вам. а сами не сделаете ни шагу ни для кого. Я уверена, что если я в течение го да почему-либо не приеду к Вам. Вы не шевельнетесь сами повидаться со мной... Я буду бесконечно счаст­лива. когда, наконец, ко всему этому и к Вам смогу относиться вполне равнодушно», — это уже говорит о серьезном чувстве Лики к Антону Павловичу и о том, что он знал об этом чувстве. Другие письма Лики рассказывают о большой ее любви и страданиях, которые Антон Павлович причинял ей своим равнодушием: «Вы отлично зна­ете, как я отношусь к Вам, а потому я нисколько не стыжусь и писать об этом. Знаю также и Ваше отно­шение — или снисходительное, или полное игнори­рования. Самое мое горячее желание — вылечиться от этого ужасного состояния, в котором нахожусь, но это так трудно самой. Умоляю Вас, помогите мне, не зовите меня к себе, не видайтесь со мной. Для Вас это не так важно, а мне, может быть, это и по­может Вас забыть».

Антон Павлович обращал все это в шутку, а Лика... продолжала по-прежнему бывать у нас. Я не знаю, что было в душе брата, но мне кажется, что он стре­мился побороть свое чувство к Лике. К тому же у Лики были некоторые черты, чуждые брату: бесха­рактерность, склонность к быту богемы. И, может быть, то, что он писал ей однажды в шутку, впослед­ствии оказалось сказанным всерьез: «В Вас, Лика, сидит большой крокодил, и. в сущности, я хорошо делаю, что слушаюсь здравого смысла, а не сердца, которое Вы укусили».

Рождение драматурга. «Иванов»

Иван Леонтьевич Щеглов: