Чехов без глянца

собрались гости. В числе их был и незабвенный Ан­тон Павлович Чехов. Благодаря ли его присутст­вию, или все были в ударе, но вечер и зачался и шел необычайно весело. Художник С. С. Соломко устро­ил «Китайские тени», в которых в комическом ви­де изображались все присутствующие, импровизи­ровались маленькие сценки, читали стихи, пелись куплеты, И все это как будто делалось для того, что­бы повеселить нашего милого, дорогого москов­ского гостя Антона Павловича. Радушные хозяе­ва, и без того известные своим хлебосольством, в этот вечер, кажется, превзошли самих себя, и ве­чер так далеко затянулся за полночь, что, когда мы, наиболее засидевшиеся гости, т. е. А. П. Чехов, Вас. Ив. Немирович-Данченко и я, выходили от них, шел уже шестой час утра. Антон Павлович был в необычайно радостном на­строении духа. Прощаясь с супругами Гнедич, он, улыбаясь своей чарующей улыбкой, между про­чим, говорил, что никогда не забудет вечера 5-го января и каждый год в этот день будет приезжать к ним в гости в Петербург.

— А мы, — в ответ ему сказала Ольга Андреевна Гнедич, — каждый год в этот день будем устраивать такую же вечеринку в честь вашего посещения. Квартира Гнедичей помещалась на Сергиевской улице, недалеко от Сергиевского собора, где в это время шло богослужение по случаю наступившего праздника. И не помню, кому из нас троих — чуть ли не Антону Павловичу — пришла мысль зайти ту­да. И мы зашли.

После шумного вечера тихая и торжественная служ­ба произвела на нас какое-то особое мягкое, умиро­творяющее впечатление. Но в храме было тесно и душно, и Вас. Ив. Немирович-Данченко предложи.'] нам отправиться в Исаакиевский собор. И вот мы, все трое, на одном извозчике, поехали с Сергиев-

ской на Исаакиевскую площадь. У Исаакия было про­сторно, но как-то темно и даже пустынно. И вскоре Вас. Ив. Немирович-Данченко, простившись, поки­нул нас и отправился к себе домой в гостиницу «Анг­лию», что как раз наискось от Исаакиевского собора. Л мы с Антоном Павловичем тихо заговорили о кра­соте храма.

— А бывали ли вы когда-нибудь в Смольном собо­ре? — спросил я его.

— Нет, не бывал, — ответил он.

— Так поедем туда, и вы увидите самый красивый храм в России, — предложил я.

— Поедемте, — согласился Антон Павлович.

И мы опять, на этот раз уже вдвоем, поплелись че­рез весь Петербург от Исаакия к Смольному. Но ко­гда мы прибыли туда, служба уже подходила к концу и нам пришлось простоять в храме не более трех-че- тырех минут.

— Ну, а теперь ко мне чай пить! — сказал я. Чехов посмотрел на часы: было уже четверт ь седь­мого. Я жил на Шпалерной, близехонько от Смоль­ного. И этот конец мы прошли пешком.

А через полчаса, сидя за самоваром, Антон Павло­вич вдрут сказал:

— Однако, господа петербуржцы, что же вы со мной делаете? 11емирович повез меня к Исаакию, потому что сам живет около Исаакия, а вы — к Смольному, потому что у Смольного! Ловко! — и рассмеялся сво­им тихим чистым смехом.

Антон Павлович Чехов.Из письма М. П. Чеховой. Пе­тербург, 14 января 1891 г.:

Я утомлен, как балерина после пяти действий и вось­ми картин. Обеды, письма, на которые лень отве­чать, разговоры и всякая чепуха. Сейчас надо ехать обедать на Васильевский остров, а мне скучно, и надо работать. Поживу еще три дня, посмотрю, если 239

балет будет продолжаться, то уеду домой или к Ива­ну в Судорогу.

Меня окружает густая атмосфера злого чувства, край­не неопределенного и д ля меня непонятного. Меня кормят обедами и поют мне пошлые дифирамбы и в то же время готовы меня съесть. За что? Черт их знает. Если бы я застрелился, то доставил бы этим большое удовольствие девяти десятым своих друзей и почитателей. И как мелко выражают свое мелкое чувство! Бурении ругает меня в фельетоне, хотя ни­где не принято рутать в газетах своих же сотрудни­ков; Маслов (Бежецкий) не ходит к Сувориным обе­дать; Щеглов рассказывает все ходящие про меня сплетни и т. д. Все это ужасно глупо и скучно. Не лю­ди, а какая-то плесень.

Игнатий Николаевич Потапенко:

В Петербурге у А. П. было много литературных при­ятелей, и каждый хотел повидаться с ним. Он был для петербуржцев человеком свежим, ог него живой Русью веяло. Все тут, встречаясь постоянно в одних и тех же комбинациях, изрядно надоели друг другу, и появление его — такого своеобразного и так непо­хожего на всех — как бы озонировало атмосферу...

Алтон Павлович Чехов.Из письма И. П. Чехову. Пе­тербург, 2у января i8gi г.:

Живу я еще в Питере и каждый день собираюсь уехать домой. Ужасно утомился. Ужасно! Целый день, от 11 ч. утра до 4 часов утра я на ногах; комната моя изображает из себя нечто вроде дежурной, где по очереди отбывают дежурство гг. знакомые и визите­ры. Говорю непрерывно. Делаю визиты и конца им не предвижу.

Игнатий Николаевич Потапенко:

Сколько я помню, всегда все были ему рады и его 240 появление всюду приветствовалось. И не подле-