Человеческое и для людей (СИ)

И только когда ей исполнилось десять, она узнала от учителя Нелана, что три года создавала лишь своё представление о пламени.

«Сила, воля и воображение, Иветта, — с улыбкой проговорил он. — Каждый столп накладывает свои ограничения. Чтобы создать настоящий огонь, нужно досконально знать его физическую природу и представлять её отчётливо и полно. А ты ведь не делаешь этого. Никто не делает этого. Никто не создаёт настоящий огонь, все создают то, что выглядит как огонь и обладает его свойствами. То есть светит, греет и жжёт. Помнишь, что я говорил тебе, когда упоминал о самых распространённых человеческих ошибках? Похожесть не означает тождественность. Все создают лишь подобие огня».

Тогда она, подумав, — пережив осознание — после очень долгой паузы спросила: «Но если мой… моё подобие огня выглядит как огонь… и ведёт себя как огонь… то какая разница?»

И учитель Нелан, засмеявшись прямо как папа, ответил: «Практической разницы — никакой».

Детям не рассказывают, что воображение — ничто без колоссального объёма знаний. Что помогающие им целители годами изучают строение человеческого организма и источники, причины и течение болезней, потому как чтобы излечить, нужно осознавать, что именно требуется изменить или уничтожить. Что алхимики годами изучают свойства деревьев, цветов и трав, ведь эффект смеси нельзя не усилить, ни ослабить, ни свести на нет без понимания вклада, вносимого каждым компонентом. Что репликаторы годами изучают структуру вещества и всё равно — и то лишь в узкой области — добиваются сильной похожести, но не тождественности. Что все сотни существующих магических специализаций строятся на штудировании десятков томов и проведении десятков же часов в лабораториях, ведь чем сложнее намерение, тем многослойнее представление, которое необходимо для его воплощения.

Зато детям подсказывают, что можно создать греющий, но не обжигающий огонь любого желаемого цвета. Нужно всего лишь вместить в голову — этот образ.).

(А взрослой сейчас нужна была вода. Вода — отрезвляющая, освежающая и очищающая; самая нейтральная из всех существующих стихий, тихие волны моря, убаюкивающая неподвижность озера, ласковое журчание реки...).

Забравшись в ванную, Иветта откинула голову на бортик и опустила веки, потому что чувствовала себя вымотанной и выжатой и потому что на горькую правду лучше смотреть — с закрытыми глазами.

На неё необходимо было посмотреть. Целая декада, Неделимый, сколько уже можно бегать, да и некуда убегать, и не выйдет убежать…

Горькая правда заключалась в том, что все они были — во власти Приближённых Печали. И в том, что Хранитель — магистр, мастер и учитель — Краусс был мёртв.

Никто из навещавших Иветту не говорил о нём — она не спрашивала, потому что и так всё понимала.