Человек безумный. На грани сознания

Человек, лишенный элементарных удобств, живущий в пещере или в воде, питающийся тем, кого сможет убить, лишенный общения, – он даже при минимальных физических изменениях становится похожим на животное. Для того чтобы отпугнуть зверя, надо делать то, что делают все звери: показать зубы и зарычать. Человек будет делать это, он будет перенимать другие звериные привычки, забывая язык. Встретив его спустя десять, например, лет жизни в лесу, никто не поверит, что это человек. (Глядя на иного – даже городского – бомжа, не ловили ли вы себя на невольной мысли: неужели это человек?!..) Скорее всего, «оборотень» будет вынужден напасть на встретившегося человека, чтобы не оказаться раскрытым, не открыть охоту на себя. Отсюда рождались легенды о патологической жестокости оборотней, которые часто имели под собой почву. Ихтиандры и люди-бестии не могли не убивать случайных свидетелей своего патологического существования. В свою очередь, нормальные люди охотились на таких отшельников, убивали и, часто бывало, находили в облике странности.

Почему сейчас нет оборотней? Потому что они живут в цивилизованном обществе. Людей с выраженными зверообразными, атавистическими патологиями внешнего облика оперируют, а не убивают. Их количество исчисляется тысячами. Зачастую об уродстве никто не знает, кроме самых близких людей. В старину это было невозможно, потому что в каждом таком человеке люди видели живое воплощение Сатаны. Если б сейчас эти несчастные были вынуждены прятаться по лесам и водоемам, наш мир был бы полон леших, водяных и русалок.

Предчувствую возражение, мол, мозг не имеет отношения к подобным патологиям, все дело в генах. Такое тоже бывает: генетическую «память» о пройденных в ходе филогенеза стадиях отрицать не приходится. Какой-нибудь рецессивный ген тоже может сотворить нечто подобное. Но в таком случае бестиеподобные патологии должны проявляться с раннего детства. И они проявлялись. Работая над своей книгой о Пушкине («Последнее дело Пушкина»), я два года ежедневно ходил в Российскую Национальную библиотеку читать газеты XIX в. Читал все подряд, ничего не пропуская. (Кстати, нашел информацию о наличии у Пушкина второй жены, – и уже много лет не решаюсь опубликовать, потому что она шоковая, надеюсь, что неправдивая.)

Согласно сообщениям газет, довольно часто, не реже 3–5 раз в год, в огромной Российской империи рождались дети с бестиеподобными патологиями: с хвостами, со зверообразными мордами, с челюстью, похожей на рыбью, и пр. Я обратил внимание на то, что всякий раз судьба этих детей была одинакова: все они «умирали вскоре после рождения», причем почти всегда «вместе с матерью». Постоянство летального исхода наталкивало на мысль о замаскированном убийстве. В самом деле, разве могла сельская община оставить расти в своей среде такую химеру? Какая пошла бы слава? Какие проблемы возникли бы у девушек из этого села с замужеством? Я уж не говорю об обычном суеверии, обыкновенном страхе, что «без нечистого не обошлось».

Девушка-рыба из Казахстана родилась внешне нормальной. Мой знакомый адвокат приобрел кожную патологию после стрессов, пережитых в ходе армейской службы в изолированном гарнизоне на Таймыре. Думаю, что в отшельники в древние и Средние века могли податься только достаточно взрослые люди, которые могли сами определить свою судьбу. Когда рекапитуляция бестиеподобных признаков происходит у взрослого человека, это, скорее всего, связано не с генами, а с исключительными по силе стрессами, т. е. имеют психическую, «мозговую» природу, как минимум в том смысле, что ген «запускается» мозгом. Ген – исполнитель, заказчик – мозг.

Напомню нить рассуждений: мы говорим сейчас о мозговых гомункулусах. Выше мы эксплицировали афферентного и эфферентного гомункулусов, непосредственно связанных с внешним миром, потом пару «левый» и «правый» гомункулусы. Сейчас мы занимаемся тем, что эксплицируем гомункулусов «по вертикали», чье существование определяется отдельными стадиями филогенеза человека. По сути дела, занимаемся архивной эвристикой на полках эволюции.

Гипнотизеры, а именно специалисты по регрессивному гипнозу, не рассуждают об этом архиве, а копаются в нем, рвут и скрепляют листы. Обобщенный опыт гипноза подтверждает ту вертикаль, о которой мы говорим.

Регрессивный гипноз способен вызвать к жизни не только личные комплексы (по Фрейду) и не только родовые архетипы (согласно Юнгу), но и гомункулуса палеокортекса, т. е. Зверя. И я подозреваю, что ряд не окончен.

Рассортируем тех «гомункулусов вертикали», которые эксплицированы здесь. Наше подсознание полно комплексов, которые сформировались начиная с младенчества, считал Фрейд. Носитель этих комплексов, «фрейдов гомункулус», скрыт от сознания, представляющего собой наше дневное Я, но активно воздействует на него. В свою очередь, наше Я борется с этим не-Я (иногда буквально, когда мы твердим: «нет, это не я, это был не я, я не мог так поступить!»). Хрестоматийная пара, представляющая собой зеркальное тождество противоположностей, – первая пара «гомункулусов вертикали».