Человек-эхо

Мужчина, стоящий перед собравшимися, начинает плакать, плечи его вздрагивают. Отец Либби — припоминает он в тот момент, когда представляли родственников. Интересно, в каком виде был бы сейчас папаша, думает он, если б знал, как именно умерла его дочь. Если б видел, какой страх промелькнул на лице Либби, когда он сунул ей под нос пистолет. Он позволил ей тогда отбежать на несколько шагов, прежде чем открыть огонь, ощутив упоительный зуд в паху, когда первая пуля разорвала ее плоть и она упала на землю, беспомощно загребая руками грязь в эти последние секунды отчаяния.

А потом он сидел в машине и мастурбировал, припоминая подробности ее смерти.

Ему было девять лет, когда он впервые осознал, что им движет. Он уже не раз видел эрекцию у своего отца и дяди. Видел выражение экстаза у них на лицах, испытав на собственном хрупком тельце, от чего именно они испытывают такой кайф. И терялся в догадках: «Ну как я могу быть нормальным, если самому мне все это совсем не нравится?» Он тайком пробирался к ним в комнаты и просматривал их порнографические запасы, рискуя получить серьезную трепку, чтобы полистать страницы с голыми женщинами, голыми мужчинами, с переплетенными телами, извивающимися от удовольствия, и абсолютно ничего не чувствовал.

Но теперь он знал.

Он тогда стащил нож в кухне, прикинув его вес в руке, и на цыпочках поднялся наверх. Немного выждал в коридоре, заглядывая в открытые двери спален, расположенных бок о бок. Они спали — тяжелым пьяным сном мужчин, только что удовлетворившихся за его счет, — и он вошел в комнату дяди. Встал у изножья кровати, с ножом в руке, и впервые в жизни почувствовал, что у него встает. Дотронулся до своего пениса через грязно-голубую пижамку с динозаврами. Так вот от чего это бывает!

Первым он убил дядю. Втыкал нож ему в грудь, раз за разом; кровь забрызгала стены, покрыла его с ног до головы. Мужчина едва ли успел проснуться. Покончив с дядей, он вошел в отцовскую комнату и сделал там то же самое.

Потом наклонился и поддел двумя пальчиками обвисший пенис отца. Тремя взмахами ножа отхватил его, потратив чуть больше усилий, чем когда резал хрящеватые сырые сосиски. Бросил его на пол — и когда его отец открыл глаза, что-то неразборчиво булькая, когда грудь у того, поднявшись в последний раз, бессильно опала, он понял.

Ощущая на себе липкую горячую кровь и железистый привкус во рту, он взялся рукой за свой собственный маленький пенис. Все получилось очень быстро — эти убийства оказались куда бо́льшим, чем то, в чем он на тот момент нуждался, и через несколько быстрых движений он кончил. Серая струйка выстрелила поперек кровати, над мертвым обезображенным телом его отца.

Таким было самое начало. А вот все это? Эта «церемония»? Этот спектакль?

Нет, это не конец. Финал еще впереди — дата, которая навеки отпечаталась у него в голове и которая скоро будет отмечена кое-чем еще. Кое-чем впечатляющим. Кое-чем действительно блистательным. Тем, что будет преследовать их весь остаток жизни.

Если, конечно, они останутся в живых.

Глава 59

Это все равно что складывать пазл. Они внимательно изучают фотографии с церемонии, пытаясь опознать каждое лицо в толпе. Шентон опять трудится над шифром.

— Получается? — спрашивает у него Кара, и он, хмурясь, бормочет:

— Очень не хочется этого говорить, но уже начинаю думать, что его невозможно взломать. В конце концов, часть шифрованных посланий самого Зодиака так до сих пор и не разгадана.

Кара пристально смотрит на него. В голове у нее крутятся одни лишь матерные слова, которых она по понятным причинам не произносит.

— Насчет почерка есть что-нибудь? — спрашивает Шентон перед лицом ее молчания.

Она кивает.

— Эксперт полагает, что это левша. И достаточно ярко выраженный, если у нас появятся какие-то подозреваемые для сравнения.

— А вы знаете, что Зодиак одинаково хорошо пользовался обеими руками, как считают эксперты? — тут же говорит Шентон. — Так что никакой почерковедческий анализ может не дать результат.

Кара стискивает зубы. «Тоби пытается быть полезным, — говорит она себе. — Так что не отыгрывайся на нем за эту кошмарную ситуацию».

Отходит от Шентона, прежде чем сказать что-то, о чем позже может пожалеть, и останавливается у белой доски. Смотрит на многочисленные фото жертв — женщину, обнаруженную возле квартиры Гриффина, уже добавили к этой мрачной выставке. Доктор Росс тоже успел дать свое заключение. Причина смерти: поражение электротоком. Это, плюс сопутствующие факторы в виде истощения, обезвоживания, сексуального насилия, пыток и травм, нанесенных каким-то тупым предметом. Он предполагает, что жертву где-то удерживали помимо ее воли около недели. «Гэри Хейдник»[54], — пробормотал тогда Шентон, привязывая к этому преступлению очередного серийного убийцу.