Человек и его тень

— Ты должна быть осмотрительнее и призадуматься! Нешуточное дело затеяла!

Что был за год, 1973-й? Такие понятия, как «счастье» и «любовь», давно уже были зачислены в лексикон ревизионистской терминологии, а уж о «личном счастье» и говорить нечего — оно просто испарилось из человеческой жизни под испепеляющими ударами таких лозунгов, как «прославим пролетариат, раздавим буржуазию», «политику на первое место», «продолжать революцию» и т. п. Поэтому, когда простая девушка действительно захотела связать свою жизнь с «правым элементом», весь уездный городок Синьцзинь, стар и млад, мужчины и женщины, естественно, только об этом и судачили.

К ней потянулись вереницей школьные друзья и подруги, прежние сослуживцы, дальние родственники, и все предупреждали, предостерегали, осуждали, советовали и попрекали.

Смысл всех разговоров был один: как ты могла полюбить «правого элемента»? Он же старше тебя на одиннадцать лет! Не поддавайся наваждению! Не позволяй ему сладкими речами дурить тебе голову!

Ван Баочуань покорила Сюэ Пингуя, английский король Эдуард VIII «ради красавицы отрекся от престола», белая американка вышла замуж за негра… Любовь Чжоу Яохуа стала таким же потрясающим событием и подняла со дна уезда Синьцзинь мутные волны, как и названные прецеденты в истории человечества.

Успешное применение сварки для изготовления формовочной машины привлекло внимание управления стройматериалов провинции Сычуань. Они сами давно пришли к такой же идее, но не сумели реализовать ее на практике. Командированный ими в уезд Синьцзинь инженер не мог поверить, что машина отвечает техусловиям. Только на месте, посмотрев собственными глазами, убедился и поверил. Последовало решение созвать в уезде Синьцзинь провинциальное совещание о новом методе изготовления формовочных машин и дать заказ заводу стройдеталей Синьцзиньского городского управления на их серийное производство.

Само решение никого не взволновало, зато перед уездом Синьцзинь возникла другая проблема: а кому поручить выступление на совещании по вопросу об обмене опытом? Конечно, вопрос был ясен и бесспорен по существу, но Чжэн Бэнчжун даже и не помышлял о такой чести. Он давно покорился велению судьбы: он изобретает и работает, а награды и почет за это получают достойные, ценные кадры, а не такие, как он.

Беда была в том, что провинциальное управление указало: именно Чжэн Бэнчжун обязательно должен выступить! Узнав об этом, он стал отказываться, но отказаться было невозможно. Вопрос оставался решенным.

Начальник местной полиции высказался так:

— На что это похоже? Этот правый взбесился! С ума сошел! Против него применяется диктатура, а он лезет на трибуну провинциального совещания! Вот проныра!

Самого Чжэн Бэнчжуна собственная слава не волновала, он вовсе не стремился пожинать лавры на провинциальном совещании. Им владела, причем сильнее, чем прежде, одна мечта — теперь, осенью 1973 года, через пятнадцать лет, добиться наконец освобождения от ярлыка «правого элемента». Он втайне надеялся, что сможет предстать перед своей невестой как равный. Теперь его позор неизбежно бросал тень и на нее тоже. Он чувствовал, что если сейчас не освободится от позора, не покончит с пятнадцатилетними унижениями, у него не будет морального права жениться на Чжоу Яохуа.

В этом году у него не было больше уверенности в себе. Денно и нощно он трудился на строительстве кирпичного завода; на изготовлении основного оборудования он сберег для государства несколько десятков тысяч юаней; он усовершенствовал формовочную машину, чем принес выгоду заводу стройдеталей и уезду Синьцзинь, — все это были весомые материальные факты. Разве руководство города и уезда могло не знать об этом? Не посчитаться с этим? Да и вся его жизнь за последние пятнадцать лет могла свидетельствовать в его пользу.

Чжэн Бэнчжун надеялся и ждал. Прошел ноябрь, наступал декабрь. Первая декада, вторая декада… конец месяца… А Чжэн Бэнчжун все ждал.

Увы, он не знал, что о нем уже состоялся разговор в городском управлении:

— Чжэн Бэнчжун — он по-прежнему зазнается, — сказал секретарь городского управления. — Говорят, строптив и не исправился. Если с него снять ярлык, он станет еще высокомернее и строптивее.

— Он неплохо себя проявил за последние десять лет, — сказал заведующий отделом Единого фронта. — В этом году у него большие успехи. Он на двух заводах очень пригодился.

— Подумаешь! — сказал секретарь. — Пригодился! Посмотрел на формовочную машину, и все!

— А ты сам поди да посмотри, — рассердился заведующий отделом.

Вынесли решение: ярлык с Чжэн Бэнчжуна снимать нельзя. Пусть и дальше искупает свою вину. Пусть женится в кандалах. За свою искренность и наивность Чжэн Бэнчжун пожертвовал пятнадцатью годами нормальной жизни, но и этого мало! И все годы он бился головой об стену, для того чтобы стать нормальным, обыкновенным, рядовым человеком (и не более), и все эти годы старался напрасно! Стена не подалась ни на пядь.