Человек и его тень

Руководители заводов прежде всего заботились о том, чтобы подобрать вокруг себя своих людей, чтобы увеличить свою власть и распоряжаться бесконтрольно. Ради этого шла и тайная и явная борьба. На работе вырывали друг у друга трибуну и подставляли друг другу подножки. Завод газобетона так и не вышел на проектную мощность. На заводе стройдеталей формовочная машина была спроектирована с дефектами и кое-как изготовлена, а потому многие организации возвращали кирпич и аннулировали заказы на продукцию. У рабочих не было никаких прав. Они видели бесчисленные недостатки и злобились, но не смели сказать слова поперек.

— Китайцы начисто лишены чувства совести, — возмущался Чжэн Бэнчжун теми, кто дрался за личную власть ради корысти и ставил ни во что интересы государства и рабочих. Конечно, таких людей меньшинство, и все же в современном Китае их наберется столько, что никакой историк не должен замалчивать их существование и деятельность. Например, секретарь Х. и секретарь Т. были руководителями завода потому, что были членами партии. Есть ли хоть что-нибудь коммунистическое в их личных качествах и в стиле их работы? Обладали ли они способностью руководить производством на заводе? И каков был их вклад в общее дело?

Чжэн Бэнчжун старался на заводе стройдеталей, но весь его труд в конечном счете пошел в заслугу, сделался политическим капиталом Дэн Сюэминя. Чжэн Бэнчжун на кирпичном заводе и на бетонном заводе отработал семь лет, но послужил укреплению должностного положения секретаря Т. и секретаря Х. «Доля» руководства в этих достижениях доказывает, что деятельность Чжэн Бэнчжуна только способствовала в объективном смысле тому, что у этих товарищей болезненно разрастались иллюзии и химеры на собственный счет.

Вспомним, что ганьбу Гу не пожелал чокнуться на банкете с «неисправившимся правым элементом». Откуда такое самомнение и высокомерие? Может быть, у него большие политические заслуги? Может, он боролся с Линь Бяо или с «четверкой»? Может быть, его трудами уезд Синьцзинь достиг небывалых в стране хозяйственных высот? Да ничего подобного! Если полистать личное дело этого вельможи за последние тридцать лет, то станет ясно: гордиться ему нечем, а его высокомерие и чувство превосходства над окружающими ни на чем не основаны.

Достижения, разве не они единственный критерий объективной оценки человека и даже его собственной самооценки? С тех пор как тень Чжэн Бэнчжуна отделилась от него самого, она двадцать с лишним лет господствовала над своим прежним хозяином, окутывала, помрачала, извращала, давила и попирала настоящего живого человека. А ведь было до очевидности просто понять и измерить его вклад — человек был у всех на виду!

Многие, многие годы политический курс в стране не принимал в расчет экономику; политика воспрещала полагаться на специалистов и на объективную оценку людей; надменные, высокопарные, трескучие фразы подавляли всякую деятельность, ни во что ставились реальные достижения; политические лозунги ценились выше научных и технических знаний, выше культуры вообще; живые люди заслонялись химерами, так что мираж не позволял человеку ни рассмотреть окружающих, ни составить верное представление о самом себе. Весной 1980 года Чжэн Бэнчжун и ганьбу Гу — оба обдумывали свое будущее.

— Уже год как меня перевели на работу в управление промышленностью, — мрачно говорил Чжэн Бэнчжун, сводя брови. — Никогда в жизни у меня не было на работе ничего подобного: безделье да скука.

Конечно, он не был совсем празден. Началось строительство еще одного завода стройматериалов — силикатного. Строительное управление проектировало его больше года. Чжэн Бэнчжун просидел над готовым проектом несколько ночей, обнаружил ошибки. Потребовалось проект переделать, что дало экономию в пятьдесят-шестьдесят тысяч юаней. Что ему еще надо? Может, ему хотелось пойти в научно-исследовательский институт и заняться научными разработками?

— Нет, — возражал он. — Практика — вот к чему я более всего пригоден, практика меня привлекает больше всего.

А ганьбу Гу досадовал, что работа становится для него раздражающе конкретной. Последние два года ему приходилось решать исключительно конкретные дела. Возьмем, к примеру, сельское хозяйство. Раньше как было? Установка «зерно всему основа» — как хорошо! Я требую сдачи риса — и все тут! План — в рисе, урожайность — по рису, закупки — тоже рис. Разослал всем циркуляр, получил отчеты — и подшил; работа кончена. Теперь же сплошное мучение: надо планировать сельскохозяйственное производство, исходя из местных условий, даже почв; надо внедрять многоотраслевое хозяйствование на земле, да еще надо поощрять хозяйственную самостоятельность. Да если они будут самостоятельными хозяевами на земле, как мне ими руководить?..

Гу сравнивал себя с теми людьми в уезде, которые теперь пошли в гору; сравнивал по партийному стажу, по рангу, по занимаемой должности, и горько вздыхал. Ему было тошно и душно. Он встал и распахнул окно кабинета.