Человек идет в гору

У коробок комбайнов стояли Мишин, Солнцев и Рубцов. Лица у всех были хмурые, задумчивые.

— Что так невеселы? — спросил Чардынцев.

— Беда, Алеша, — ответил Мишин. — Поставщик задерживает подачу подшипников. А без них сборка останавливается.

— Нельзя останавливать сборку! — воскликнул Чардынцев, и прозвучавшая в его голосе решительность, не допускающая никаких возражений, заставила невольно улыбнуться главного инженера.

— Нельзя, — повторил Мишин. — Никак нельзя. Думайте, ученые мужи, перелистайте все толстые тома инженерной премудрости, но чтобы сборка шла без перебоев.

Рубцов опустил голову, прищурил глаза. Чардынцеву показалось, что Борис мысленно уже копается в «толстых томах».

— А если не поможет, — сказал Чардынцев, — обратитесь к рабочим, посоветуйтесь.

— Хороши инженеры! — с невольной горечью бросил Солнцев. — Когда все идет гладко, они командуют, а как только возникает инженерная заминка, бегут к рабочим — помогите!

— Ты не прав, Александр Иванович, — сказал Чардынцев. — Рабочие — это народ. А учиться у народа никому не зазорно.

Мишин повернулся к подошедшему начальнику цеха:

— Товарищ Быстров, созовите-ка сюда сборщиков.

Быстров исчез, и через несколько минут к крайнему комбайну группами стали собираться рабочие.

Они сдержанно здоровались с руководителями завода.

— Ну, как дела, товарищи? — спросил Мишин. — Что держит сейчас сборку?

— Подшипники, Семен Павлович, — ответили несколько человек разом.

— Говорят, их нет на заводе, — сказал Ибрагимов и в тоне его был не то вопрос, не то обида на руководителей, не обеспечивших первую серию подшипниками.

— Да! — тяжело вздохнул Мишин. — Подшипников нет. Их привезут не раньше, как через десять дней.

— Десять дней! — сдержанным ропотом пронеслось по цеху.

— Что же это? — выскочил на середину маленький, вихрастый Ваня Колчин. — Мы на районной конференции обязательства взяли, о нас в областной газете статью напечатали, а теперь — садись в калошу? Чем думали, начальники?

— Нас подвел подшипниковый завод, — ответил Солнцев и обиженно сомкнул губы. Мишин внешне был строг, но про себя улыбался: такие разные были обиды этого вихрастого, колючего, как ерш, молодого сборщика и обида Александра Ивановича.

— Выходит, лозунг надо снимать? — спросил Ибрагимов. Из-под густых ресниц неодобрительно глядели его черные глаза. Все невольно посмотрели вверх. Призывные слова на красном полотнище звучали теперь укором.

— Нет, — спокойно проговорил Мишин, — потому и собрал я вас, что лозунга снимать нельзя. Мы, инженеры и руководители, обращаемся к вам за советом — как выйти из трудного положения с подшипниками? Ваш практический опыт может помочь.

— Шарада! — вздохнул кто-то тревожно. — Разве заказать столярам, чтобы выточили подшипники деревянные.

Все невесело рассмеялись.

— Подумайте, товарищи, — попросил Мишин. Серые глаза его глядели на рабочих с искренней верой в то, что они непременно помогут решить задачу.

Задумчивые, озабоченные, рабочие расходились по своим местам. Вася Колчин уже что-то чертил карандашом прямо на верстаке, показывая Ибрагимову, а тот внимательно и строго слушал.

— Александр Иванович, пока не разгрызешь орешка, — в кабинет не поднимайся, — с шутливой серьезностью проговорил Мишин. — Я прикажу секретарю до особого распоряжения главного инженера в кабинет не пускать.

Солнцев грустно улыбнулся.

— Пошли, Алексей Степанович, к Добрывечеру, — сказал Мишин. — И вы, Борис Филиппович, пойдемте с нами.

— Я хотел бы, Семен Павлович, остаться… — нерешительно произнес Рубцов.

— Помочь в беде Александру Ивановичу? Ну, ну! Оставайтесь.

Мишин и Чардынцев пошли вдоль ленточного подвесного транспортера. Тяжелые детали комбайна шли из кладовой непрерывным потоком.

Мишин показал глазами на транспортер:

— И месяца нет, как Рубцов главным технологом, а уже внедрил.

— Да, со Сладковским мы безобразно долго возились, — сказал Чардынцев.

— Долго! — горячо отозвался Мишин. — До сих пор простить себе не могу!

По середине заводского двора на центральной витрине висела «диспетчерская молния»:

«Цех № 6 срывает выпуск первой серии! Выпуск барабана-бича задерживается из-за брака при изготовлении подбичников. Товарищ Сурков! Кончайте с неорганизованностью, с грубым нарушением графика!»

— Твоя работа? — спросил Мишин.

— Моя. Не зря же я был диспетчером у Добрывечера, — улыбнулся Чардынцев.

— А знаешь, эти диспетчерские молнии мне здорово помогают.

— Догадываюсь…

— Серьезно. Я ведь рабочий день начинаю с читки именно этой молнии. Она тревожит, не дает успокаиваться… Хорошо!

— Ради одного тебя я не стал бы огород городить. Важно, чтобы молния тревожила всех, весь коллектив завода.

— Зайдем к Суркову, — сказал Мишин, сворачивая на боковую аллею.

Сурков встретил их с виноватой улыбкой.

— Только назначили, Семен Павлович, и уже попал под огонь. Сурков срывает, Сурков такой-сякой, немазаный!