Человек из Назарета

Слуга вышел. Послышались его торопливые шаги вниз по лестнице; навстречу же ему, вверх, шел кто-то другой, неторопливо меряя шаг. Ученики посмотрели друг на друга. Матфей издал горлом странный клокочущий звук. Затем, один за другим, в полном замешательстве они принялись вставать из-за стола, что особенно трудно было сделать тем, кто сидел у стены, к которой стол придвинули слишком близко. Вошел высокий, крепко сбитый человек, в плаще, с надвинутым капюшоном. Ученики замерли.

Человек отбросил капюшон назад и улыбнулся.

Это был Иисус. Раны на руках заживали хорошо. Более-менее неплохо соображал только Иоанн. Он с силой отодвинул стол, отчего одна из металлических тарелок соскользнула на пол, где принялась вертеться и весело петь своим металлическим голосом. Покрутившись, она замерла. Иоанн бросился в объятия Иисуса. Тот, улыбаясь, несколько раз похлопал его по спине, после чего посмотрел на стол.

– О, озерная рыба! – сказал он. – Отлично! Давайте поедим.

И они сели за стол. Только Иисус ел от души, остальные едва притронулись к еде. Как тут можно просто сидеть и есть? Человек умер, человек лежал в могиле. Где был он сам, где находилась его сущность, где странствовал его дух в течение целого дня, пока его мертвое тело лежало в усыпальнице? Ни один из учеников не рискнул спросить. Иисус же весело разговаривал.

– Полностью исполнены, – говорил он. – Пророчества. Даже относительно жребия. Римские солдаты бросали кости, кому достанется моя одежда.

Сейчас Иисус облачился в совсем другую одежду. Где он ее взял? Купил? Или кто-то дал? Единственным человеком с деньгами, которого ученики знали, была Мария Магдалина, бывшая блудница. А где она, кстати? И виделся ли Иисус с матерью? А если нет, то повидается ли? Множество вопросов ученики хотели бы задать воскресшему учителю, но ни один из них не рискнул.

Иисус же между тем продолжал:

– Как это в Писании? Делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий? Жаль! Нет с нами того, кто сказал бы: учитель, это двадцать первый псалом Давида.

Все почувствовали себя страшно неловко, за исключением, естественно, Иисуса.

– И все, что случится впредь, с того момента, когда я оставлю вас, – предсказано! Проповедь покаяния, искупление грехов – моим именем, по всему миру, начиная с Иерусалима.

– Когда ты покинешь нас, учитель? – спросил Петр. – И куда направишься?

– Куда? – переспросил Иисус, пережевывая кусок хлеба. – Вероятно, туда, откуда пришел. Когда? Пока не спрашивайте. Признаюсь, мне нравится то, что я вновь обрел плоть и могу жить в земном теле. Но куда и когда я отправлюсь, когда вас покину? Не знаю. Моя миссия почти закончена, а ваша – начинается. То, что люди обязаны узнать, передадут им обычные люди, такие же как они, незнакомые с воскресением, что называется, изнутри, как я. Правда, вы должны знать, что я буду пребывать на Земле, хотя и не с вами непосредственно – в том смысле, о котором я говорил перед своей смертью.

– Перед своей смертью… – начал Петр, и ему показалось, что его собственные слова ударили его в челюсть. – Ты умер, и теперь ты вернулся. Трудно постигнуть такое.

Он поежился. Иисус же хлопнул Петра по спине, словно тот подавился рыбной костью.

– Трудно постигнуть, – повторил Иисус слова Петра. – Умирать – это больно. Но смерть – это ничто. Запомните это: смерти нет! Что я говорил и делал перед тем, как отправился умирать? Хлеб и вино. Дары Господа и слово, столь же осязаемое, как эти дары. Теперь слово это принадлежит вам, равно как власть и слава. Но вам же достаются и страдания, и боль! Путь, как вы уже видели, не будет простым.

И тут же природа резво вторглась в речи Иисуса – недалеко от постоялого двора в ночной тиши раздался отчаянный крик какой-то дикой птицы, пойманной ночным хищником.

– Начнете в Иерусалиме, – продолжил Иисус. – Но слово мое предназначено не только Израилю. Вы полетите по свету, как летят семена, подхваченные осенним ветром, в другие города, в другие земли. На греческие острова и в Эфиопию, в приморские земли, которые римляне считают своими. Вы придете в Рим, ибо слово мое обращено ко всем людям.

– Когда мы должны начать? – спросил Петр.

– Завтра, – ответил Иисус. – А если хотите, уже сегодня. Мне мало есть что добавить. Любите людей, но и опасайтесь их, ибо они предадут вас и подведут под бичевание, и ради меня вам придется предстать перед сильными мира сего и принять суд и казнь за проповедь любви. Но пусть не будет в вас страха, когда призовут вас свидетельствовать в пользу Сына Человеческого, ибо не вы сами, а ваш Небесный Отец станет двигать вашими устами. Вас станут ненавидеть – из-за того, что понесете вы слово мое. Но тот, кто вынесет все до конца, будет спасен. И слово мое победит всех врагов и всех неверующих. Идите и ищите себе сторонников во всех странах, крестите их во имя Отца, Сына и Святого Духа, которое объединяет нас и делает единым целым. И помните: я всегда с вами – и ныне, и присно, и во веки веков!