Человек из-под земли

- Да. Не совсем понимаю только, кто был вожаком. Элберт?

- Так считали все. Он один состоял на учете в полиции. Но лично мне кажется, что это была идея Марты. И именно она вышла сухой из воды, задумчиво добавила она. - Ну, если можно сказать так о вынужденном браке с немолодым мужчиной...

- А кто был отцом ее ребенка? Элберт Свитнер?

- Об этом спросите у Марты, мистер, - она сменила тему. - Элберт действительно умер? Марта говорила что-то такое по телефону...

- Он был зарезан вчера. И не спрашивайте меня, кто его убил, потому что я этого не знаю.

Она в смятении глядела на пол, словно зарезанный лежал у ее ног.

- Бедный Элберт! Немного он получил от жизни. Почти всю ее провел в заключении...

- Откуда вам это известно?

- Я старалась не терять его из виду. Честно говоря, - добавила она после минутного колебания, - он был здесь на прошлой неделе.

- Вы знали, что он бежал из заключения?

- А если и знала, что с того?

- Вы его не выдали...

- Я не слишком законопослушный обыватель, - в ее тоне прозвучала тень иронии. - Это был его третий срок, он должен был провести за решеткой практически весь остаток жизни...

- За что он сидел?

- За вооруженное нападение.

- При виде его вам не было страшно?

- Я никогда его не боялась. Я была поражена, но не испугана.

- Что ему было нужно? Деньги?

Она кивнула.

- Много я не могла ему дать. Я не продала ни одной картины за достаточно долгое время.

- Вы дали ему что-то, кроме денег?

- Немного хлеба с сыром...

Книжка в зеленой обложке все еще была у меня с собой. Я достал ее.

- Похожа на мою старую книгу... - сказала она.

- Это она и есть, - я показал ей экслибрис.

- Откуда она у вас? Разумеется, не от Эла Свитнера...

- Нет, косвенным образом от вашего сына.

- Он сохранил ее?

Казалось, ее пугал каждый осколок прошлого, от которого она отреклась.

- Очевидно, - я показал ей карандашные каракули на первой странице. Но я хотел бы, чтобы вы посмотрели вот на это, - я открыл книгу и вынул объявление. - Не вы ли дали это Элу Свитнеру?

Она взяла листок в руки и всмотрелась в него.

- Да, я.

- Зачем?

- Я хотела, чтобы он получил немного денег.

- Весьма подозрительный акт милосердия. Мне трудно поверить в полный альтруизм ваших побуждений.

Она была оскорблена, но не слишком, словно все это не стоило подлинного гнева.

- Что вы можете знать о моих побуждениях?

- Только то, что вы мне расскажете.

Она молчала с минуту или две.

- Наверное, это было любопытство. Я хранила эту вырезку несколько лет и не могла решить, что делать. Я не знала, кто поместил объявление. Но мне не известно, что стало с Леоном. Я подумала, что, возможно, Элберт узнает...

- Вы направили его в Санта-Терезу. Это была мрачная идея.

- Почему мрачная?

- Элберт погиб. Стенли Броудхаст также.

Я рассказал ей подробности.

- Значит, это Стенли поместил объявление в "Кроникл"... - прошептала она. - Я связалась бы с ним, если бы знала это. Я думала, что это Элизабет...

- Почему?

- Я помню, когда был сделан этот снимок, - она разгладила вырезку на колене, словно найденное птичье перо. - Его сделала Элизабет, когда она еще не знала, что мы с Леоном - любовники. Он о стольком мне напоминает! Обо всем, что я имела и потеряла...

Ее глаза наполнились слезами. Мои остались сухими. Я думал обо всем, что потеряла Элизабет Броудхаст.

27

Гравий перед домом захрустел под колесами большого автомобиля. Эллен подняла голову. Я пошел к входной двери, она двинулась за мной. На веранде ждала Марта Крендалл, при виде меня ее лицо вытянулось.

- Они не приехали?

- Они не приедут никогда, если вы будете вот так стоять на виду, миссис. Дом под наблюдением.

Эллен окинула меня влажным взглядом. Я попросил их с Мартой войти в дом, а сам сбежал по лесенке к новенькому золотисто-коричневому "Седан-де-вилль". Лестер Крендалл неподвижно сидел за рулем.

- Я говорил мамочке, что все это - пустая трата времени и сил. Но она уперлась на том, чтобы ехать сюда. - Он окинул холодным взглядом фасад дома. - Значит, вот где живет знаменитая Эллен? Дом форменным образом разваливается...

- Подумайте лучше, куда деть машину, мистер, - оборвал я его. - Или подвиньтесь и это сделаю я.

- Делайте. Я выжат, как лимон.

Он перенес свое тяжелое тело на соседнее сидение, давая мне возможность отвести машину за дом. Дело понемногу начинало проясняться, отдельные элементы складывались в целое, и это привело меня в состояние приподнятости и обострило чувства. Если я и услышал звук другой машины, то лишь подсознательно. Когда мы с Крендаллом выходили из-за дома, я заметил на краю гравиевой дорожки человеческий силуэт - бородатую голову над светлым треугольником сорочки, похожим на предостерегающий сигнал. В ту же секунду дорожку залил свет фар, выхватив из темноты Джерри Килпатрика с рукой на перевязи. Видимо, он узнал Крендалла и меня, потому что повернулся к уже близким фарам с криком:

- Сьюзи! Смывайся!