Человек, научивший мир читать

Должного эффекта это представление не дает. На эдикт демонстративно не обращают внимания. Год спустя магистрату приходится выпустить специальное предписание, напоминающее, что соблюдать его все-таки необходимо. А граждане снова делают вид, что ничего не происходит. Типографы и дальше печатают лютеранские тексты и религиозные памфлеты. В 1525 году магистрат выпускает новое предписание, и на этот раз все серьезно: каждое издание должно иметь имя и адрес автора и типографа – иначе тираж не просто конфискуют и сожгут, а на издателя наложит штраф, но и лишат его гражданства и изгонят из города на 10 лет. В 1526 году запрещаются любые публичные и частные дискуссии по вопросам веры и религиозных практик, штраф за первое нарушение – 20 гульденов, за второе – 40, за третье – 80.

Однако это как раз тот случай, когда строгость закона компенсируется необязательностью его исполнения.

Ни у магистрата, ни у испанской администрации нет эффективных способов контроля. Нашли анонимную брошюру, отпечатанную непонятно где и непонятно кем? И кого наказывать? Ее торжественно сожгут, но тут же появится новые. Разве что кого-то из типографов поймают с поличным…

В 1528 году испанские власти выпускают похожие правила для всех нидерландских провинций – с тем же результатом: еретические тексты продолжают печатать и распространять. Все-таки все дело в людях. В странах, где разворачивается масштабная охота на еретиков и подозрительных субъектов массово тащат на костер, – действительно ли причина только в свирепости инквизиции? А те, кто всячески поддерживают казни, слепо верят приговорам, активно пишут доносы? Без их поддержки инквизиция ничего не смогла бы сделать. Голландцам не нравятся цензурные предписания, и они просто делают вид, что их не существует. Не протестуют. Соблюдают осторожность. Не выдают друг друга.

Испанские власти пробуют зайти с другой стороны: наказывать местных чиновников, закрывающих глаза на преступления против цензуры, выпустив для них целый ряд инструкций о том, как нужно выполнять свой долг. Чиновники говорят «Будет исполнено!», но по-прежнему не проявляют особого усердия в поиске вероотступников. Тем еретикам, которых все-таки случайно удалось поймать, местные судьи назначают довольно мягкие наказания. Скажем, в провинции Голландии за 8 лет 1521–1529 сожгли всего двух еретиков.

Карл V не сдается: в октябре 1529 года следует новый закон. За продажу, печать, чтение и распространение еретических текстов – конфискация имущества и смертная казнь. Штраф за религиозные дискуссии повышается с 80 гульденов до 500. Злостных, то есть ранее попадавшихся, еретиков – жечь на костре. Попавшихся в первый раз – мужчин на плаху, женщин топить.

У провинциальных и местных судов отбирается право самим определять меру наказания для виновных – в законе однозначно прописана смертная казнь. Людям дается шесть недель, чтобы сдать властям еретические тексты и покаяться – тогда амнистия. Доносчик получает половину имущества преступника до суммы 100 гульденов, от остальной суммы еще 10 %. Чиновников на местах обязывают начинать расследование по каждому доносу. А чтобы не отлынивали, в течение трех месяцев они должны отсылать испанским властям отчет о том, что предпринято по каждому случаю.

На этот раз все могло бы получиться, но в 1531 году умирает наместница Нидерландов Маргарита – тетя Карла V, новой наместницей становится его сестра Мария. Она и ее муж, король Венгрии Людовик II – гуманистически образованные люди, приверженцы Эразма Роттердамского. В Венгрии лютеран даже не преследуют, а Мария читает труды Лютера и вообще живо интересуется всем, что несет с собой Реформация, хоть семье Габсбургов это и не нравится. Голландских лютеран Мария практически не трогает, но в 1530-х годах появляется новая напасть – анабаптисты.

В 1530–1550 годах в Нидерландах наблюдается самая сильная концентрация анабаптистов во всей Европе. В северных провинциях до четверти населения принадлежало к их общинам. Лютеранство – религия образованных людей: труды Лютера и его сподвижников, как и Библию, нужно читать. Анабаптистские проповедники сразу пошли в народ. В темный и необразованный народ, стоит заметить. Рассказывая удивительные и до сих пор неслыханные вещи. И нашли огромное внимание и благодарных слушателей. Так что с анабаптистами наместница – как и все другие правители Европы – боролась беспощадно. Инквизиция тоже старалась, как могла: большинство ее жертв в Нидерландах за весь период Реформации – именно анабаптисты.