Человек, научивший мир читать

Его случай был далеко не первым, когда магистрат не спешил с исполнением приказов испанцев, исполнял их не слишком строго, или даже открыто саботировал. И королевская администрация ничего не могла с этим поделать – на кого-то все-таки нужно опираться в управлении Провинциями. Нельзя прислать в Нидерланды пару сотен испанских чиновников и рассчитывать на то, что местное население безропотно подчинится им. Вместе с чиновниками придется прислать армию. А ни у одного монарха не хватит денег, чтобы годами и десятилетиями содержать где-то армию в полицейских целях. Тысячелетиями проверенная практика показывает, что самое эффективное решение – достичь согласия с местными элитами и полностью предоставить им управление на местном уровне, создав небольшую королевскую администрацию для сбора налогов и трансляции воли монарха.

Историю с типографом-еретиком следует рассматривать в контексте большой политики. Когда Филипп II сделал сводную сестру Маргариту наместницей, к этому отнеслись нормально: она росла в Брюсселе среди местной знати, так что ее считали своей. Да, она проводила католическую политику, но чего еще ожидать от наместницы испанского короля? А вот в помощники ей Филипп в 1560 году назначил – председателем Государственного совета Нидерландов – Антонио де Гранвелу. Это выдающийся государственный деятель, много сделавший для испанской монархии, ревностный католик, кардинал. Он происходил из Бургундии, но своим его здесь никогда не считали. Во-первых, он был сыном адвоката и внуком кузнеца – голландские аристократы относились к нему презрительно. Во-вторых, при этом он был очень богат, намного богаче местной знати. В-третьих, он оказался фанатичным католиком и сторонником жесткой центральной власти. И в противовес веротерпимым голландцам – ярым противником Реформации. Для голландцев он был воплощением ненавистных испанских властей – его ругали, высмеивали и проклинали по всей стране.

Испанская администрация под руководством Маргариты и Гранвелы активно боролась с ересью – в ходе чего и пострадал Плантен, хотя Гранвела в его травле участия не принимал. А местные власти эту борьбу саботировали – именно поэтому он и его семья остались живы и здоровы. Гранвела пытался установить жесткую бюрократическую власть, голландские аристократы в противовес этому объединялись под руководством Вильгельма Оранского. Уже очень скоро это приведет к полномасштабной войне. Но пока настойчивые требования голландцев убрать Гранвелу, а также не очень хорошее отношение к нему Маргариты подвигли Филиппа в 1564 году перевести его в Италию.

Чтобы успокоить Маргариту, власти Антверпена приговорили к галерам троих арестованных подмастерьев – показательное наказание для всех, кому может придти в голову нарушить Плакат. Но все равно это было очень мягким приговором! Изъятые книги сожгли на рыночной площади – подобный костер в 1550 году наблюдал Плантен.

* * *

Он обо всем знал? Был ли типограф действительно невиновен, а подмастерья воспользовались его отсутствием в городе, чтобы напечатать тираж запрещенного издания? Или же он был полностью в курсе дела? Кальвинистом он, конечно, не был – тут Маргарита перегнула палку, но мог ли он взять заказ на брошюры просто из-за денег? Это остается неизвестным. Воэ предполагает, что, вероятней всего, Плантен действительно не имел отношения к еретическому тиражу. А узнав о начавшемся расследовании, предпочел отсидеться в Париже, чтобы не попасть под суд по ложному обвинению.

Не будем забывать о том, что, во-первых, пытки тогда применялись как обычная практика дознания, и можно было не сомневаться, что палачу пришлось бы рассказать все – даже то, чего не было. А во-вторых: сколько бы подмастерья и ван Иммерсеел ни утверждали, что Плантен тут ни при чем, по закону мастер все равно нес полную ответственность за действия своих подмастерьев и учеников. Так что если смотреть строго по закону – он, несомненно, был государственным преступником, из тех, кого полагается срочно казнить. Еретиком он тоже, кстати, был. Не кальвинистом, а фамилистом. Никогда не афишируя своих религиозных воззрений и не призывая никого следовать им, Плантен, конечно, не представлял опасности для общества, но в свете сложившейся ситуации и возможных признаний под пыткой…

Власти в Брюсселе, похоже, были хорошо информированы о происходящем в типографии: обыск «удачно» провели как раз в те дни, когда еретический тираж был уже отпечатан, но еще не отправлен (или же придется предположить, что подобные тексты печатались там регулярно, так что любой обыск дал бы тот же результат). Имел место обычный донос – да Маргарита и не скрывала этого. Половина суммы от 100 гульденов и 10 % от остальной стоимости имущества? Лакомый кусок для любого доносчика. Или, может быть, дело было в устранении конкурента?