Человек неразумный

Заломов обернулся и увидел улыбающегося Кедрина. Одет Аркадий Павлович был, как всегда, прекрасно: голубой джемпер, чистейшая белая с лёгкой голубизной рубашка (явно надел после обеда) и тёмно-синие, тщательно отглаженные брюки. Довершали чудесный наряд элегантные импортные штиблеты чёрного цвета.

– Аркадий Павлович, с вами я готов испить всё что угодно, да и повод что надо. Но неужели у вас есть время на общение с зелёной молодёжью?

– Ох, Владислав, ну не в бровь, а прямо в глаз, в самоё зеницу ока угодил. Ведь завтра у меня выступление на Учёном совете. Эх, да пропади он пропадом весь этот якобы учёный совет, когда я и так всё знаю? – низко и громко прогудел Кедрин. Конечно, он видел сидящих неподалёку людей, но какая-то неодолимая сила заставляла его привлекать к себе внимание окружающих.

Через несколько минут они уже попивали ароматный и весьма качественный бразильский кофе. Нечего и говорить, что такой кофе никогда (даже по праздникам, даже в дни всенародных выборов) не появлялся на магазинных прилавках Городка. Начал разговор старший товарищ:

– Владислав, это вы подкинули Анне Дмитревне проблему избыточной ДНК?

– Ну что вы, Аркадий Павлович? Анна сама загорелась разобраться с этим чудом. Но, пожалуй, ещё больше её заинтриговала эволюционная тенденция к увеличению генома.

Кедрин привычным движением отбросил назад голову и заговорил, отдаваясь свободному потоку своих мыслей. Ему было приятно покуривать, не спеша попивать дефицитный ароматный напиток и слышать, как красиво звучат так легко творимые им слова.

– Геном-геном, как много в этом звуке… зовущего, загадочного смысла! – проговорил-пропел он. – А ведь не зря всю ДНК хромосомного набора назвали геномом. Это ёмкое слово весьма недвусмысленно подсказывает нам, что организму для полноценного существования на нашей планете нужна вся ДНК, вся целиком, включая и тот пока ещё непонятый, пока ещё загадочный, якобы негенный её компонент. Ну а эволюционная тенденция к нарастанию генома – это вообще величайшая тайна, и не секрет, что немало – ох, немало! – искушённых умоводителей об неё свои кариесные бивни пообломали. Даже небезызвестный вам Фрэнсис Крик, открывший вместе с Джимом Уотсоном двухспиральность ДНК, недавно признавался мне в дружеской беседе в одной неказистой пивной Пасадены, что эта странная тенденция вкупе с Си-парадоксом когда-нибудь сведёт его с ума, – Кедрин глубокомысленно помолчал и продолжил в той же небрежно-ироничной манере: – Да-а… есть все основания полагать, что сия таинственная тяга к нарастанию генома, имеющая место быть без малейших признаков угасания на протяжении последней тысячи мильонов лет, являет собою то, что можно было бы назвать и эволюционным прогрессом, и феноменологией духа, и небесным путём дао (слово это Аркадий Павлович почти пропел). Впрочем, лично я склонен усматривать за данной неукротимой тенденцией манифестацию лежащего в основе живой (да и не только живой) материи закона её имманентного саморазвития, её самодвижения к неведомой нам цели! – и много тише учёный добавил: – К цели воистину великой и едва ли постижимой нашими людскими умами, далеко не лучшими в бескрайней Вселенной.

Высказав столь хитро закрученную мысль, Кедрин, упоённый собственным величием, с удовольствием откинулся на спинку мягкого стула. И вдруг выражение лица его радикально переменилось, будто он увидел перед собою нечто прекрасное и удивительное. Глаза его радостно засияли, щёки порозовели, а губы растянулись в блаженную улыбку. Всё это означало, что в голове Аркадия Павловича вспыхнул и понёсся бурный творческий процесс. Учёный нервно раскрыл свой увесистый портсигар, быстрым точным движением извлёк из него длинную сигарету с золотым ободком и, жадно затягиваясь, закурил. Дрожание сигареты выдавало нешуточное волнение. Протекло ещё несколько секунд, и Кедрин вернулся к прерванному рассуждению, но на сей раз был серьёзен и голосом своим не играл.

– Самое интересное, – заговорил он, всё сильнее загораясь, – что закон саморазвития проявляет себя не только в эволюции косных, бездушных и бессловесных форм, но он имеет место быть и в ходе исторического развития человечества. Послушайте, Владислав! нет, вы только взгляните, как причудлива география поступательного движения ведущей цивилизации планеты – нашей, Западной, цивилизации!

Кедрин распахнул дверцу книжного шкафа, извлёк из красивой коробки из-под импортной обуви лист добротной белой бумаги и ловко набросал на нём мягким чёрным карандашом контурную карту западной половины Евразии.

«Интересно, – подметил Заломов, – ему, как и мне, для эффективного думанья нужны бумага и мягкий чёрный карандаш».