Человек неразумный

Это был редкий случай, когда результат проведённого анализа не принёс Заломову удовлетворения. Навалившаяся тоска исказила восприятие мира. Он больше не видел отражения фонарей в мокром асфальте и не слышал умиротворяющего шороха ласкового летнего дождя, ибо в ушах его тревожным метрономом стучало странное слово: «паук, паук, паук…», и ему мерещился огромный голодный паук-крестовик, сидящий в засаде в центре сплетённой им липкой паутины.

СТУКАЛОВ

Утро следующего дня Заломов посвятил оформлению своего отпуска. Он опасался, что Драганов станет чинить какие-нибудь препятствия, но, к счастью, этого не случилось. Егор Петрович подписал заломовское заявление и даже поинтересовался:

– Ну и куда вы едете?

– На Чёрное море.

– В Крым, на Кавказ?

– В Абхазию.

– В Абхазии, говорят, вода тёплая, да только жрать там нечего.

– Как-нибудь перебьёмся, Егор Петрович. Спасибо, что подписали.

– Ну что с вами, с молодыми, поделаешь? Хотя, надеюсь, после отдыха вы всё-таки примитесь за мышей.

– Вполне возможно, Егор Петрович, но твёрдо не обещаю.

– Ну-ну, – буркнул Драганов, – поживём – увидим.

Покончив с отпускными делами, Заломов спустился в свой кабинет, взял в руки колбу с мухами, и вдруг в ушах его зазвучали слова пьяного шефа: «А ты о детях-то подумал?» Заломова бросило в жар, он почувствовал, как в нём поднимается и вскипает благородное негодование, переходящее в благородную ярость. Он ненавидел национализм, а антисемитизм, странным образом сопряжённый с повышенным патриотизмом, вообще считал умопомешательством, этаким заразным психическим заболеванием. Он не мог понять, как может учёный, занятый поиском истины, быть юдофобствующим ультрапатриотом? Зачем Драганову книги, пропитанные духом самодержавия, православия и народности (то бишь национализма)? Зачем тот странный орёл-змееносец на дубовой доске? Почему он завёл тайные дела на сотрудников Института?.. Но безотказный внутренний голос молчал.

Через полчаса Заломов сидел в просторном рабочем кабинете Лёхи Стукалова. Тот был занят обычной работой дрозофилиста – просмотром под бинокулярной лупой заэфиренных мух.

– Послушай, старик, – начал Заломов, – стыдно признаться, но я не могу взять в толк некоторые вещи.

– Да-а? – промычал Стукалов, не отрывая глаз от окуляров, – присаживайся, я тебя слушаю.

– Видишь ли, Лёша, я привык к тому, что учёные – как люди, образованные и лишённые предрассудков, – обычно гуманисты и скорее космополиты, нежели патриоты. А тут я то и дело встречаюсь с проявлением уж слишком ярко выраженного русского патриотизма.

Лёха даже не взглянул на Заломова, даже бровью не повёл.

– Владислав, опять ты со своим чистоплюйством. Вы там в своей питерской оранжерее, наверное, не замечаете, что мир стремительно меняется.

– Так почему бы тебе не просветить меня? Помоги мне хотя бы понять сибирских передовиков.

– Судя по твоему тону, ты ещё не дозрел до понимания истинного положения вещей в нашей стране. Похоже, глаза твои напрочь забиты западнической мутью. Вот ты и не видишь страдания и унижения своего народа.

Стукалов пересыпал спящих мух в пробирку со свежим кормом, удобно расселся в мягком кресле, помолчал, глядя на свои широкие ладони, и продолжил спокойным уверенным голосом:

– Вот посмотри, Слава, как гордо грузины называют себя грузинами, и у них есть своя отдельная территория, своё правительство, свой парламент и прочие атрибуты нормального существования нации. Фактически, то же можно сказать и про армян, и про латышей, и прочих прибалтов. А что у русских? Что имеет нация, создавшая эту колоссальную империю? Смешно сказать, но у нас нет даже Русской республики. Правда, есть какая-то Российская федерация, но ведь нет же в природе национальности с названием российцы или россияне. Ты, надеюсь, бывал у нас в деревне и видел, как живут чистокровные русские. Мне кажется, даже в допетровские времена наши предки жили лучше. А теперь сравни, как живут грузины, армяне и прибалты в своих республиках. Ты же знаешь третий закон Ньютона – действие равно противодействию. Если народ долго унижать и притеснять, то стоит ли удивляться, что стальная пружина его гордости когда-нибудь начнёт распрямляться.

Лёха помолчал, вынул из своего чёрного портфеля аккуратно надорванную пачку Беломорканала, извлёк папиросу и стал нежно разминать табак пальцами левой руки. Он был спокоен и доволен собою. Ему казалось, он правильно обозначил суть главной национальной проблемы СССР. Но Заломов не унимался:

– Я согласен, Партия несколько перегибает палку, заигрывая с национальными республиками. Но это не преследование русских, а желание удержать Союз от распада.

Стукалов занервничал.

– С официальных позиций этого, конечно, не объяснишь, но если всё-таки принять факт, что в нашей стране, по сути, идёт ползучее наступление на великий русский народ, то многое станет понятным.

– И кто же ведёт это наступление? – удивился Заломов. – Неужто наши кровные враги окопались в самом Политбюро? Ведь, насколько я понимаю, только руководство КПСС, только так называемый Кремль, обладает у нас всей полнотой власти.